– Зачем? – удивился я. – Тебе наших подков мало?
– Счастья много не бывает, – важно и задумчиво заметил Алешка.
Ишь ты, философ. Со взломом.
Алешка разыскал на кухне вилку и стал ковыряться в замке. Но тут вернулись бабушка с мамой, и Алешка быстренько сунул вилку под сундук.
Они что-то быстренько сготовили на кухне и позвали нас обедать.
Мама расставляла на столике разовые пластмассовые тарелки (посуды в бабушкиной квартире тоже почти не было), стала накладывать котлеты и вермишель, бабушка резала помидоры и огурцы.
– Эх, доча, – вдруг вспомнила она, – вилки-то мы не купили. Ну, ладно, обойдемся – у меня одна вилка есть – серебряная, фамильная.
– Это как? – спросил Алешка. – У нас в Москве ни у одной вилки фамилии нет.
– Прикидывается? – спросила бабушка маму, роясь в ящичке. – И эта куда-то делась. Мыши ее, что ли, утащили? Да у меня и мышей-то нет.
– С голода подохли, – посочувствовал Алешка.
– Кончай выступать, – прервала его бабушка. – Лучше сходите в магазин и купите разовые столовые приборы. Магазин найдете? – Бабушка лукаво взглянула на Алешку и сказала, оценив его умственные способности: – Сомневаюсь. Слушайте меня: из подъезда – направо, через городской сквер, напротив памятника увидите супермаркет в виде «Копейки», хозяйственный отдел. Ясно? Или повторить?
– Городской подъезд, – повторил Алешка, – памятник в виде «Копейки», хозяйственный сквер.
Бабушка усмехнулась, взглянула на маму и с сочувствием покачала головой.
Магазин мы нашли легко. Вот только у памятника немного задержались. Он был в виде усатого мужика в старинном камзоле и со шпагой на боку. Алешке непременно надо было узнать, кто он такой и за что его здесь поставили – напротив «Копейки». И он стал приставать с вопросом к прохожим. Отвечали ему примерно одинаково:
– Отстань!
– А я знаю?
– Тебе-то что?
И только один дядька, похожий на школьного учителя, терпеливо и даже с удовольствием объяснил, что этот памятник поставили в начале прошлого века (гораздо раньше «Копейки», что Алешку очень удивило) в честь то ли губернатора, то ли основателя этого славного древнего легендарного городка...
Как называется этот городок и имя его губернатора-основателя, я вам не скажу. Скоро поймете – почему. И не пытайтесь повторить... наши приключения. Это опасно и вредно!
В хозяйственном отделе Алешка начал требовать фамильные ложки и вилки. Продавщица смотрела на него и хлопала глазами. А потом что-то сообразила и отправила нас в сувенирный отдел. Хорошо еще – не в психушку.
Она не ошиблась. Среди всего этого барахла нашлись чашки с именами (полный набор – от Аси до Ядвиги; от Алеши до Яши), но ложек и вилок с именами не было. Алешка развоевался, тогда продавец отдела – молодой хитроватый паренек – сразу поправил дело.
– Минуточку, господа, сейчас все уладим. Какие вам нужны имена на ложках?
– Бабушка, мама и два брата! – выпалил Алешка.
Продавец выбрал четыре ложки, покрупнее, и исчез. Ровно на пять минут.
– Пожалуйста! Заходите еще, мы всегда рады покупателям, которые точно знают, что им нужно. – И он выложил на прилавок «фамильные» ложки. Все четыре. На двух из них красовались красные буквы: «Бабочка» и «Мама». На двух других надписи были одинаковые: «Два брата». Хорошо – не «Два козлика». Что-то вроде переводных картинок.
Алешка остался доволен. Он точно знал, что ему нужно:
– Мы этого достойны!
– Не сомневаюсь, – улыбнулся продавец. – Приятного аппетита.
Тут опять пришлось задержаться. Потому что Алешка стал втолковывать ему, что аппетит не бывает приятным и неприятным. Он или есть, или его нет. А если он есть, то он и так приятный. А если его нет, то ничего в этом нет приятного. А если... И так далее... Самое интересное, что продавец терпеливо выслушал его и вежливо поблагодарил за разъяснения:
– Ведь я этого достоин.
– Утром, днем и вечером, – кивнул Алешка. – Помогает печени.
Пока мы ходили, мама к котлетам успела сварить и суп – раз уж мы обещали принести ложки.
Бабушка суп есть отказалась.
– Мне надо держать жокейский вес, – объяснила она. – Не обижайся, доча.
Мы, однако, суп тоже не стали есть, хотя и не собирались держать жокейский вес. Мама безжалостно опорожнила наши тарелки в унитаз. Потому что, когда мы окунули ложки в суп, наши «фамильные» наклейки по-подлому отклеились и всплыли. Мама ахнула. Бабушка усмехнулась. Алешка строго пообещал: