Я вздрогнула, услышав в голосе Безликого глухую тоску и боль.
— Что она сделала? — встала я со ступеньки и подошла к нему.
— Она сказала, что знает, что я сделал с Сейдой, и превратила меня в ледяную статую. Десять лет я украшал собой один из самых темных коридоров замка снежных королев, пока Эмилю не удалось уговорить супругу разморозить меня и отпустить. И, да, припоминаю, что глаза у него были странные, словно звериные.
Мир вокруг меня всколыхнулся и поплыл.
— Ой, похоже, я просыпаюсь.
— Стой, — схватил меня за руки Лик и дернул на себя.
Я едва не ткнулась носом ему в лицо, когда он отпустил одну руку, и, шепча что‑то на незнакомом гортанном языке, пальцем нарисовал пентаграмму, заключив в нее мои губы. Она засветилась феолетово — черным, и, с удивленным вдохом втянулась в рот, а затем и дальше в желудок, оставив на языке противное послевкусие серы и угля.
— Теперь просыпайся.
Глава 7
— А можно меня не трясти? — не открывая глаз, жалобно попросила я, когда меня поставили перед освещенным керосиновой лампой порогом маленького лесного домика, припорошенной снегом так, что контуры сооружения лишь слегка намечались. От порога в лес вели две глубокие хорошо расчищенные тропы. Похоже, по одной из них мы и пришли.
Трясти перестали. Я открыла глаза и взглянула в медвежью морду. Светло серые человеческие глаза посмотрели на меня с легким беспокойством.
— Хранитель? — осторожно поинтересовалась я, чтобы точно не ошибиться, а то вдруг.
Медведь кивнул и своей длинной мордой указал на дверь.
— В дом? — уточнила я, а получив еще один утвердительный кивок, толкнула дверь и вошла внутрь, — Здравствуйте, здесь есть кто‑нибудь?
— Заходи, заходи, — раздался из дальнего угла дома дребезжащий старушечий голос, — Только за хранителем дверь закрой, а то он так ей стучит, что снег с крыши падает.
— Хорошо, — кивнула я и аккуратно закрыла за вошедшим в дом зверем мощную входную дверь.
— И шкуру с крючка спусти, чтоб не дуло, — продолжила командовать старуха.
— Хорошо, — вздохнула, и отцепила край тяжелой, по — моему, лосиной шкуры с крючка и придержала, чтобы от рывка она не порвалась.
— Внизу крючок вишь?
— Крючок? — я посмотрела вниз и увидела по бокам двери два крючка, — Да, вижу.
— Зацепи шкуру.
"Интересно, а без меня, ей, кто, здесь помогает? Хранитель?" — подумала и зацепила шкуру.
Закончив с дверью, я распрямилась и посмотрела на хозяйку дома. Внешне она напоминала престарелую финку: овальное лицо с широкими скулами, высокий лоб, небольшой подбородок, сравнительно маленький нос, вот только глаза у нее были зеленые. Одета женщина была, так же как, и я: в свитер и рейтузы. Босые ноги женщина укрыла шерстяным вязаным пледом.
— Доброй ночи, — качнула я головой.
— Добрая она или нет, — сварливо задребезжала хозяйка, — зависит от того, какие новости принесут из замка духи. А ты садись, погрейся у огня.
— Спасибо, — села я на шкуру рядом с очагом.
— А ты красивая, — как бы невзначай обронила женщина, — Меня зовут Юран. А тебя?
— Рита, — представилась я, наблюдая, как медведь усаживается в огромное тяжелое кресло рядом с женщиной.
— Это Валекеа, но я зову его Валко, — смотря на меня, сощурила зеленые глаза Юран, — Он хранитель Лиена и он хочет с тобой поговорить.
— Я тоже хочу с ним поговорить, — сдвинула я брови и с сомнением посмотрела на медведя. Интересно, как он это себе представляет? Я ведь даже с Дымом никогда не разговаривала, только интуитивно понимала.
— Валко умеет превращаться в человека, с которым он связан, — разгадав мой взгляд, пояснила женщина.
Я удивленно приподняла брови. Женщина коротко кивнула и мягко улыбнулась, от чего вокруг ее глаз образовались тонкие сеточки морщинок.
— Валко не может войти в город, поэтому он не смог с тобой встретиться.
— Почему хранитель не может войти в город? — тут же заинтересовалась я, помня об обещании привести хранителя на главную площадь.
— Призванная запретила ему ходить в город, а приказ Снежной королевы, даже не совсем настоящей — закон. Особенно для хранителя.