- А как же наши родные?
- Они будут приходить сюда, но вас не увидят и не услышат. Только стихийники могут говорить с призраками.
- Зачем ты влезла? – вдруг спросила вторая девушка.
- Хотела помочь, - растерялась я.
- Не помочь, а помешать! Молодец! Ты испортила магам дело, а о нас ты подумала? Из-за тебя мы теперь вечно будем сидеть и смотреть на то, как вокруг все живут и радуются жизни!
- Зато вы свободны. Или, по-вашему, лучше провести вечность в муках и сгореть без остатка, чтобы другой наслаждался красотой жизни?
Но призраки не слышали меня. Тогда, осыпаемая проклятьями, я ушла. Как раз на место пожара прибыли патрули. И во избежание недоразумений, мне пришлось сильно постараться, чтобы не попасться им на глаза. До рассвета я бесцельно бродила по городу, размышляя о произошедшем.
Утром в таверне меня встретил Эрл. Выслушав рассказ, он попытался уговорить меня как можно скорее уехать из города. Ведь по факту пожар в театре был моих рук дело, и за это местная власть могла наказать меня. Однако бросить призраков мне в очередной раз не позволила совесть. Тем более, что-то подсказывало, что маги-паразиты позаботятся о том, чтобы шума вокруг этого дела не возникло. И действительно. В полдень глашатай проинформировал жителей, что вечером в театре произошел случайный пожар, жертвами которого стали четыре жительницы славного Блиска.
Ночью, когда безутешные родные покинули театр, забрав с собой тела погибших, я вернулась туда. Призраки встретили меня спокойно. Первой заговорила проклинавшая дама:
- Мы хотим, чтобы ты осталась здесь с нами и помогла общаться с родными. В конце концов, это твоя вина, что мы навечно прикованы к этому месту.
К счастью, брат успел провести со мной воспитательную работу. Поэтому справиться с навязываемой виной мне было в разы легче, чем накануне. К тому же, что сделано, то сделано. Хотя брат выразился иначе: «Если ты случайно закопала других, это не повод рыть себе яму рядом». Спокойно выслушав требование, я предложила компромисс:
- Я могу сейчас передать вашим близким сообщение и пообещать периодически приезжать сюда. Но не более.
И им пришлось согласиться, ведь других вариантов не было. В тот день я обошла четыре дома. В одном меня встретили две голодные кошки, которых мне удалось-таки пристроить в добрые руки. Во втором – шумная и веселая гулянка по поводу похорон. Третью дверь мне открыла маленькая сухонькая старушка. Выслушав меня, она улыбнулась и покачала головой:
- Вы ошибаетесь. Моя дочь жива. Вон она, сидит у окна – вышивает.
Посмотрев на пустой стул, на котором лежали пяльцы, я улыбнулась, извинилась и ушла. Каждый имеет право верить в то, что делает его жизнь проще.
Четвертую дверь мне не открыли. Постучавшись к соседям, я узнала, что вдовец забрал детей и уехал навсегда из города.
С тех пор, как только у меня выдавалась возможность, я приезжала в Блиск. Девушки встречали меня радостно. Со временем они освоились со своим новым состоянием и даже начали получать от него некоторое удовольствие, пугая забредающих в старый театр людей. В принципе, поэтому он и стал старым: призраки не давали его восстановить. В каждый мой приезд рассказывали они скольких и до какого состояния напугали. Я же делилась с ними новостями, происходящими в мире. Когда мы познакомились с Леонардом, он выписал из столицы стихийника, который за фиксированную плату каждую неделю ездил в Блиск. Так что, можно, сказать, жизнь у призраков наладилась, и моя совесть могла спать спокойно.
Театр фантазий
К реальности меня вернул брат. А вернее его спина, в которую я ткнулась носом.
- Опять ворон считаешь? – справедливо укорил меня Эрл. Действительно, не лучшее время предаваться воспоминаниям. Конечно, спина-то у меня прикрыта, а вот с боков словить болт запросто можно.
Оказывается, пока я витала в облаках, мы успели дойти до театра и остановиться перед входом. Вот только его было не узнать. Двери больше не болтались на полусломанных петлях, окна не были заколочены, а над входом красовалась огромная табличка: «Театр фантазий».
Не спеша вламываться внутрь, я осторожно подошла к одному из окон. И тут же из него высунулась призрачная голова.
- Лионка!!! Чего ж ты стоишь? Иди сюда скорее! – завопил призрак и, схватив меня за грудки, попытался втянуть в театр прямо сквозь стекло.
- Ай!! – возмутилась я, зажимая ушибленный нос.
- Ой!!! Прости, пожалуйста! Не подумала! – изобразил раскаянье призрак и скрылся, прокричав, – Мелвин! Впусти гостей!
Буквально через минуту двери театра распахнулись, явив нашим взорам худенького паренька лет семнадцати и четырех призрачных дам, окружавших его.