- Нет, что ты. Я его просто обожаю. Пока он мне жить не мешает.
Пристально посмотрев Эрлу в глаза, мечник недоверчиво хмыкнул, но продолжать спор не стал. Тогда мне подумалось, что он один из рыцарей короны. Ведь они всегда болезненно реагировали на малейшую критику его величества.
Прикинув, что нам все равно, где заработать, мы послушно проследовали за всадником. Благо, согласно тому же закону, за исправление ошибок причиталась стандартная плата. Но так как лезть ни пойми куда было не в правилах брата, он велел провожатому:
- Расскажите подробно, что у вас произошло.
Оказалось, что та гадость на мельнице расплодилась исключительно по глупости селян. В этот год у них умер стихийник, и пока они ждали нового, самостоятельно закапывали умерших у здания заброшенной мельницы. Гонца по дороге в столицу перехватил предприимчивый мужичок, скитавшийся в поисках легких денег. Назвавшись стихиником, он предложил работать за гораздо меньшую плату, чем обычно. Подивившись своей удаче, обрадованный селянин привел его в деревню. Где, конечно же, никто не догадался проверить наличие клейма. Стихийник, якобы, хоронил умерших у той же мельницы и получал за это положенную плату. Кроме того, согласно закону, его обеспечивали жильем и едой. Все были довольны и счастливы. Благо в этой деревне умирали не реже и не чаще, чем в других. Обман вскрылся совсем недавно, когда пара ребятишек ночью забрела на мельницу и, еле унеся ноги, привела упырей к деревне. Ведь питаться живой человечиной гораздо лучше, чем пожирать друг друга или местную живность. С тех пор они являлись каждую ночь. И уходили с рассветом. Иногда ни с чем, а иногда им все-таки удавалось найти либо недостаточно прочный дом, либо еще более легкую добычу.
Прицепившись к рассказу, брат сторговался с селянином на увеличение платы. Ведь по сути, произошедшее под закон не попадало: не стихийник причинил вред людям, а их собственная дремучесть и жадность. Нужно сказать, что упырями в королевстве селяне называли любую нечисть-нежить, независимо от происхождения. Поэтому обычно мы выспрашивали не кто завелся, а как. Неправильно захороненные трупы – одно дело, а вот проведенные через теневой ритуал – другое.
Сговорившись, что приедем за деньгами как только сделаем работу, мы сразу направились к мельнице. Селянин же отправился в деревню, радовать народ. Когда мы прибыли на место, времени было чуть больше полудня.
- Успеем? – спросил у меня Эрл.
- Да времени-то еще. Если то, что рассказал селянин, верно – упокоим всех задолго до заката.
- Ну смотри сама, - сказал брат, спешившись.
- Вы уже делали такое раньше? – поинтересовался мечник.
- Было дело, - ответил Эрл, доставая меч. – Днем они обычно спят, зарывшись в землю, поэтому упокоить их не сложно.
Вокруг мельницы наблюдалось около двадцати холмиков. Не мучаясь вопросами выбора, мы начали с самого крайнего. Я доставала труп из земли, а Эрл или Леонард отрубали ему голову, которую затем сжигали. Упыри даже не успевали проснуться, поэтому все шло тихо и гладко. Однако мы не учли одной мелочи: стихиника-то тоже похоронили неправильно.
Мне даже не пришлось его доставать. Он сам выпрыгнул из своей могилы и легким движением руки раскидал нас в разные стороны. Хотя, вру. Мы с Леонардом улетели внутрь мельницы. Брата же, очевидно, отшвырнуло в противоположную сторону. Но о нем мне думать было некогда.
Леонард успел подняться на ноги и даже схватить меч, однако упырь не стал с ним связываться, повторно отшвырнув. Ему нужна была я: почуял, кто перед ним. Воздухом меня было не взять, мне удавалось блокировать каждую попытку моего выкидывания. Тогда он сменил тактику и попытался достать меня земляными копьями. Однако напавший со спины Леонард помешал ему толком прицелиться. Увернувшись от меча, стихиник легко схватил его за лезвие, не обращая внимания на то, что оно режет ладонь. Другой рукой он вцепился в шею мечника. Решив помочь, я чиркнула висящим на поясе огнивом и швырнула в упыря огненный шар. Но не учла того, что он его почует. И развернется, прикрывшись Леонардом. Усиленное моим призывом пламя вмиг испепелило рубашку и обожгло спину. Выпустив и меч и горло, упырь обеими руками вцепился в израненную плоть, заставив несчастного потерять сознание от боли. К счастью, в этот момент подоспел Эрл, одним взмахом избавив занятого стихийника от головы.
Живой стихийник в своей крови носит жизнь. Мертвый – смерть. Попав в рану, она, подобно яду, стала распространяться по телу. Глядя на чернеющую спину лежащего без сознания мечника, брат заорал:
- Кровь давай, быстро!