Афра начала было поднимать руку, магия замерцала в воздухе у ее пальцев, но я схватила ее за запястье. Двуцветная, не двуцветная — попробуй она содеять что-то против Нумэра, костей ведь не соберет.
Она вытаращила на меня круглые от страха глаза и прошептала:
— Это… император?
Мы с Пегим покачали головами.
— Отойдите от них! — срываясь на визг, закричал главный колдун. — Эта женщина — ведьма и воровка! Мы пришли казнить ее! Отзовите свое чудище!
Брови Дайне грозно сдвинулись к переносице.
— Котенок — такое же чудище, как и вы, — крикнула она в ответ. — Правду сказать, по мне, вы сами сейчас на монстров больше похожи!
Колдун вроде что-то ответил, но его никто не услышал. Оранжевая скала под ним дрогнула, вздыбилась и раскололась. Колдуна и остальных деревенских сбросило в пруд, в точности как меня. С оранжевой скалы посыпались огромные каменные ломти.
Жители деревни, выбравшиеся из пруда, кинулись было в каньон, куда утекал ручей, но его успели загромоздить валуны.
К нам подходить никто не отваживался. Люди так и торчали по ту сторону пруда.
Оранжевые глыбы продолжали валиться, и под ними обнаруживался камень более темного оттенка. Там, внутри, была бурая скала, похожая на оплавленное стекло. Освобождаясь от оранжевой скорлупы, она стала дергаться и словно бы распрямляться. Внутри каменного массива двигалось нечто огромное и угловатое. Непонятная груда шевелилась, поворачиваясь в нашу сторону. Одна часть ее опустилась на песок как раз против Нумэра.
Я в изумлении уставилась на гигантскую переднюю лапу, по форме как у ящерицы, только состоявшую из гладкого бурого камня, в котором переливались многоцветные мириады крохотных огоньков.
А самый верх «скалы» изогнулся буквой «U», и дракон — а это был именно дракон! — выдернул свою заднюю часть из глубокого подземного плена. Потом высвободил хвост, заключенный в другой части скалы. Передняя лапа поднялась, упираясь в камни. Раздался жуткий грохот раздираемых валунов — и дракон предстал перед нами во всей красе.
Он отряхивал с себя последние камни и пыль и переливался опаловым блеском. Потом к нам наклонилась огромная голова, в которой горели алые глаза. Зрачки, такие же вертикальные, как у меня, мерцали глубокой зеленью изумрудов. Освободившись из каменного плена, дракон оказался не таким гигантским, как я ожидала вначале. Рост Нумэра составлял шесть футов и шесть дюймов, и он был дракону примерно по плечо. А от головы до задних лап в нем было около шестнадцати футов. Хвост я не сумела оценить даже приблизительно. Дракон свернул его петлями и закинул себе на спину. Другая столь же заметная странность заключалась в отсутствии крыльев.
Потом дракон что-то сказал. Что-то такое, что попросту распластало меня по земле. Я пискнула — вслух или только мысленно, даже не знаю. Я пыталась перехватить его взгляд. Дракон заговорил снова, употребив совсем другие слова и выговаривая их медленно-медленно. Я затрясла головой, словно пытаясь прочистить уши, хотя дело было не в них. Дракон говорил прямо у меня в голове, явно ожидая, что я пойму. Но я не понимала его. Это был язык, совершенно мне неизвестный.
Подбежавшая Дайне подхватила меня на руки.
— Прекрати! — яростно крикнула она дракону. — Она не может тебя понять! Она еще совсем дитя!
Я вырвалась у нее с рук. Мне никого не хотелось обидеть, но я из шкуры вон лезла, силясь понять нависшее надо мной существо. Был ли это мой родственник? Или не упоминали старые драконы о нашей дальней родне, о драконах, созданных из камня, огня и воды? Они говорили о них на собрании, которое я посетила, когда мне было девять. Я тогда думала больше о том, как бы поиграть с двоюродными братцами и сестричками, но не все из того, о чем говорили взрослые, пролетело у меня мимо ушей.
Дракон посмотрел на Дайне, потом опять на меня. Он снова попытался заговорить, и вновь по-другому, очень спокойно и ласково. И я наконец-то выхватила знакомое слово: «спать». И что было сил подумала в ответ: «Пробуждаться!»
Дракон покосился на деревенского колдуна, все старавшегося подобраться поближе. Колдун сразу отскочил прочь, его руки так и горели сиянием дара. Дракон повернул голову на длинной шее и легонько дунул на колдуна. Дар тотчас исчез с его рук. Колдун ахнул и поспешно погрузил руки в пруд.
Опаловый дракон снова повернулся ко мне и произнес внутри моей головы: «Дитя?»
«Драконье дитя», — метнула я ответную мысль. И поняла, что передо мной был не дракон, а драконица. Достаточно было прислушаться, как она произнесла слово «дитя». Так может говорить только мать, нянчившаяся с несколькими детьми. Она любила их, временами ругала, видела, как они подрастают, и наконец отпускала устраивать свои собственные жизни. И все это я увидела и узнала, лишь вслушавшись, как она мысленно произнесла одно-единственное слово.