- Что с тобой? - заволновался Вася. Опустившись на колени, он принялся тянуть ее за локоть, точно это могло что-то исправить. - Ну, хорошо, я сказал глупость, прости меня. Прости за все, что я когда-либо говорил, делал и… думал. Ну, посмотри же на меня. Скажи что-нибудь!
- Я… хочу… домой! - всхлипнула Наташа. - Я просто хочу домой! Я… не от мира сего. И никогда к нему не привыкну!
- Можно загадать, чтобы ты чувствовала себя тут как дома, раз уж вернуться никак нельзя! - попытался мыслить конструктивно принц.
- А вот и домик как раз стоит, - Мирон сделал широкий жест в сторону своих хором. - С огородом и прислугой!
От проявляемой ими доброты Наташе отчего-то стало еще горше, и слезы, запас которых, казалось, уже почти стал иссякать, вдруг потекли с удвоенной силой.
- Нельзя, - покачала головой Параша. - Чары забвения ограничивают свободу воли человека. Забыв родной дом, Наташа перестанет быть самой собой. Это будет уже другой человек.
- Ну тогда… можно наколдовать волшебную ищейку, которая могла бы отыскивать следы, даже смытые водой! - продолжал фонтанировать идеями Вася. Мысль показалась ему дельной, и он с удвоенной силой принялся дергать Наташу за руку: - Давай, верти кольцо! Или дай, я сам покручу, если твое желание испортилось. Раз уж колечко крылатых коней создало, то чудо-собака для него вообще пара пустяков!
Дважды за день пережив крушение надежд, Наташа не позволяла обманчивой радуге в третий раз развесить над своей головой мерцающий мост мечты. Она билась в истерике, не позволяя стащить с пальца кольцо, а когда принцу все же удалось завладеть ее рукой, оказалось, что золотой ободок сидит плотно, как если бы его приклеили к коже - видимо, передать его другому владельцу можно было только по своей воле. Или же это было следствием 'радужного взрыва'.
Наморщив лоб, Мирон мучительно размышлял о чем-то, почти сведя брови на переносице:
- Так дождь помешал вам, когда вы вслед за собакой шли по какому-то следу? - спросил он, кивая на Овсянкина. Тот гавкнул, то ли подтверждая его слова, то ли принимая этот жест за вызов, но на пса не обратили внимания.
- Да, - лаконично кивнул Вася, оставляя попытки завладеть волшебным кольцом и расставаясь с надеждой утешить содрогающуюся в беззвучных и уже бесслезных конвульсиях Наташу. - Мы искали место, в котором Наташа попала в наш мир. Отчего-то она уверена, что, оказавшись там, сразу попадет домой. Но с тех пор прошло уже довольно много времени, да и погода спутала все наши карты.
- Что ж, - в голосе Мирона слышалось плохо скрываемое торжество: - С чудо-ищейкой я вполне могу вам помочь. До рассвета в моем распоряжении целая адская стая, а эти песики могут отыскать любой след, даже если он был оставлен в прошлом году на растаявшем уже снегу!
Он свистнул демонических ищеек, и те, замерев по собачьей 'стойке смирно', преданно глядели ему в лицо, ожидая приказаний и демонстрируя служебное рвение выдыханием искр. Наклонившись, Мирон что-то прошептал прямо в угольно-черные уши, после чего песики разом повернулись в одну сторону и приняли позы готовых к полету стрел, наложенных на тетиву луков: шеи вытянуты вперед, хвосты - назад, так что все тело представляет собой как бы сплошную прямую линию, левые лапы синхронно прижаты к груди.
- Они выведут вас прямо к месту, - удовлетворенно заметил Мирон, поднимаясь и отряхивая колени от приставшей к ним хвои и мусора. - Но пешком за ними не угнаться, придется вам оседлать моего старого конька - он приучен следовать за собаками как по ниточке, и ни за что не потеряет из виду.
Не дожидаясь формального согласия, он ловко ухватил Наташу за талию, поднял с земли и усадил верхом на дьявольского скакуна, фыркающего и косящего огненно-красным глазом. На смену истерическому буйству пришла апатия - Наташа чувствовала себя совершенно опустошенной, не хотелось ни двигаться, ни говорить, ни сопротивляться. И на подвижной лошадиной спине она сидела так же безучастно, как на земле, не сделав даже попытки за что-то ухватиться, когда вдруг потеряла равновесие и попыталась завалиться на землю.
Ловко запрыгнувший в седло позади нее принц Василий прекратил ее сползание, крепко обхватив за талию. Конь был оседлан, но не взнуздан, что и не удивительно: ведь до недавнего времени у него и головы-то не было, к чему привязывать повод - за шею? Зато теперь всаднику, во что бы то ни стало желающему во время скачки оставаться верхом, не оставалось ничего другого, кроме как придерживаться за само седло - в крайнем случае, вцепиться в гриву.
Мирон похлопал конягу по крупу:
- Что ж, прощайте, ребята. За этим зверюгой и наши крылатые лошадки не угонятся, так что держитесь крепче. Да поторапливайтесь - с рассветом он вернется в преисподнюю!
Он свистнул, ожидавшие только сигнала хозяина ищейки рванулись вперед, даже не делая вид, что нагибаются к земле в поисках следов. Не отставая, за ними топотал черный, как душа грешника, адский жеребец, на спине которого подпрыгивали два седока, заваливающиеся на ходу то в одну, то в другую сторону.
- Памятник… уф… из чистого золота… надо поставить тому, кто придумал стремена! - пропыхтел принц, стараясь сохранить равновесие, не упасть с несущегося через лес коня и одновременно не выпустить из рук Наташу, превратившуюся в мертвый груз. Она не хваталась за гриву, пытаясь удержаться, не балансировала и, если бы она еще и не моргала, ее можно было легко принять за безжизненное тело или куклу. В конце концов, утомленный борьбой с гравитацией, принц просто-напросто привязал ее к себе длинной лямкой сумки, ежесекундно рискуя упасть с седла во время этой сложнейшей операции, и полагаясь только на заботливо подтянутые Мироном стремена.
Ветки встречных деревьев хлестали по лицу, норовя сбить седоков на землю, седло под ними тряслось и раскачивалось, ветер свистел в ушах - тут уж не до любований красотами окружающей природы. Не обращая внимания на то, где они едут, судорожно вцепившись в седло, Вася чувствовал, что после этой дикой ночки удержаться на самом диком, необъезженном жеребенке или даже быке для него будет раз плюнуть. Если, конечно, он еще сможет взглянуть на какую-нибудь лошадь без содрогания и зубовного скрежета…
ГЛАВА 45
И вдруг неожиданно все кончилось. Не в силах приноровиться к бешеному темпу скачки, постоянно получая пинки от седла, ребята не сразу сообразили, что очередной, особенно могучий шлепок, им отвесила уже не лоснящаяся черная лошадиная задница, а мать-сыра земля. Еще больше времени понадобилось на то, чтобы подняться на ноги - крепко связанные ремнем сумки, они представляли собой пародию на тяни-толкая, чьи задняя и передняя половины вдруг поссорились, отказываясь действовать сообща.
- Да ты отвяжешься, наконец, от меня, или нет?! - разъяренной кошкой фыркнула Наташа, выведенная из себя бессмысленными потугами Васи, задумчиво дергающего то за один, то за другой виток связывающего их ремешка, с одинаковым - то есть нулевым - результатом.
- Слава богу! - невпопад обрадовался он. - Я уж думал, ты на веки вечные онемела! Просовывай голову вот в эту петлю, должно получиться.
- Молись, чтобы так и оказалось, а то до конца дней будешь таскать за собой мой труп, - пропыхтела Наташа, протискиваясь в узкую тугую петлю. - Как тебе только удалось такого накрутить, на ходу-то!
- Я старался, - принц скромно потупился и, дернув за веревочку, в мгновение ока распустил стягивающие их путы. - Как не вовремя наступил рассвет. Опять мы не успели добраться до места.
Наташа огляделась по сторонам, потирая ушибленное (фактически, напрочь отбитое бешеной скачкой) место и, вместо того, чтобы снова помрачнеть, чего с замиранием сердца ждал от нее Вася, неожиданно просветлела лицом, совсем как небо на горизонте: