Мужчина снова рассмеялся.
- Конечно, я отпущу тебя, но…
У меня сердце замерло в груди. Я совершенно чётко чувствовала его дыхание на своём обнажённом плече.
- Но ты была плохой девочкой.
Горячая рука легла мне на шею, заставив меня оцепенеть от ужаса.
- Ты же знаешь… - пропел он у самого моего уха. Провёл пальцем вниз по моей мокрой от пота спине вниз к ягодицам. Я без одежды, сомнений больше не осталось. Из моей груди вырвался плаксивый всхлип, но я прикусила губу и почувствовала, как повязка намокает от моих слёз ещё сильнее.
Вдруг он пропал, я больше не чувствовала его за своей спиной. Ушёл?
Нет, в следующий миг мой похититель оказался перед моим лицом. Не видела, но чувствовала его взгляд, скользящий сперва по лицу, а после вниз к груди, животу и… я сжала бёдра, осознавая, что без белья.
- Кто вы? – повторила я свой вопрос, чтобы отвлечь незнакомца, а может быть занять беседой, уговорить или попытаться сбежать?
- Я? Я твой господин, а ты моя крошка. Повтори! – приказ.
Я задрожала, а язык прилип к нёбу. Кто? Господин?! Да это не просто похититель королевской фаворитки, до которой никому нет дела, это долбанный извращенец!
- Встать! – новый приказ, а следом мои связанные руки дёргает вверх. Я едва не падаю, когда пытаюсь слезть с кровати, и удаётся мне это не с первого раза. Встала, а после упала на колени, придавленная тяжёлой рукой.
- Мне нужно в туалет, - прошептала я, вдруг чувствуя, что действительно не выдержу длительных издевательств. Мой мочевой пузырь или взорвётся, или я позорно залью место моего заточения. И не важно, как сильно я боялась, никогда ни страх, ни отчаянье, каких было в моей жизни в достатке, не отключали способность мыслить. И сейчас я, дрожа от ужаса, от холода, сидя на коленях перед каким-то психом, понимала, что если у него есть хоть капля человечности, не откажет в таком капризе, как справить нужду.
- Что? – вдруг рассмеялся мужчина.
- Пожалуйста, - прошептала я.
- Ты так мило просишь, - опять рассмеялся он и мягко толкнул в спину так, что я упёрлась руками в ковёр, а следом шлепок по попе. – Вперёд, крошка.
Что? Ползли на четвереньках?!
Проглотив обиду и стыд, я начала передвигать ноги и еле-еле переставлять связанные руки, гадая о своём похитителе. Нет, люди бывают разными и причуды у каждого свои, но в этом мире, где надевают на себя немыслимое количество одежды, где женщины покрывают лица невероятным слоем косметики, даже служанки… и такое… А ведь я, слушая причитания Изольды о том, что нужно обязательно надевать не менее двух юбок, думала, что местные друг друга голыми-то не видят, делая детей быстро, в ночи и под одеялом.
- Хорошая девочка, - сказал он, когда под моими коленями ковёр закончился. Он помог мне подняться, усадил на туалет, продолжая крепко удерживать связанные руки.
- Это ужасно… - пожаловалась я неизвестно кому, но уж точно не этому мужчине. Заставила себя пописать. Встала на ноги, и подняла голову к мужчине. Ну я так думаю, потому что лишь догадывалась где он находится.
- Спасибо, - сказала и получила сильный удар по попе.
- Ты разучилась манерам, моя крошка? Как ты должна обращаться ко мне? – властный голос пробирает до самого сердца.
Я сжала губы, и вскрикнула, когда его руки вдруг накрыли мою грудь.
- Я жду… - пропел он, грубо лаская пальцами сосок.
- Отпусти! – закричала я, отпихнула его от себя, два шага обратно в комнату, но руки неожиданно поднимает вверх, да так, что я едва достаю кончиками пальцев до пола.
Мой мучитель подходит ко мне вплотную, я чувствую его дыхание на своём теле, страшно, до дрожи, мышцы рук натянуты под моим весом и отзываются болью, а он едва касается моего лица и убирает волосы. Так нежно и дико одновременно. Кажется, он не в обиде за то, что сделала, но точно сказать нельзя. Руки его пусть и нежные, но голос холодный, решительный.
- Ты не плачешь?
- Отпусти меня, - повторила я, и голос выдал меня. Плачу и ещё как.
- Ты забыла всё, чему я тебя учил, крошка? – голос глубокий, приятный и, проклятье, точно знакомый мне. Где слышала, у слуг, у солдат, что нас охраняли по пути во дворец или в родовом доме Изольды?
- Отвечай! – приказ и мои ягодицы опалила яркая боль. Я закричала, дёрнувшись в своих путах.
- Я не крошка! – заорала я во всё горло. – Отпусти меня, псих ненормальный! Я всё расскажу Сальтару!
Мой отчаянный вопль ни к чему не привёл. Мой мучитель обошёл меня по кругу, словно любуясь своей отметиной, что наверняка осталась на моей попе. Она горела, разнося странное тепло по телу.