— Ага, а кто верховодить станет? Или — ты?
— Да хошь я! Моя ватага поболе ваших будет, и на баталии я до того дюжину раз хаживал, покуда вы в палатах кафтаны протирали. Я ратное дело лучше иных ведаю и справно могу службу нести, а вы токма парады сбирать и пыль в глазки пускать. Вместе пойдем, любого ворога сокрушим, а ежели порознь, то на пупах узелки развяжем. Вона глянь, — очертил веткой под ногами круг, — Пока мы кругом бегать станем, супротивник внутри, по тропкам коротким друг к дружке прибежит, да вместе по нам вдарит. Так баталии не делаются.
— А ты нас уму разуму не учи.
— Так кто ж научит, коли не я?
— А вот это видал? — кричат, топочут ногами Воеводы, по три пальца в фигуру складывая, — Ты сам по себе, мы сами по себе! Ты без роду без племени, наши пращуры под троном сидели, да Царю горшки подавали, когда твои коров пасли! Не станем тебя слушать. Ты куда хошь своей ватагой топай, а мы сами с усами. Верно ли?
— Верно! — горланят Воеводы, — Мы каждый свою викторию сотворим и первыми к Царю-Батюшке явимся, за что он нас наградит, да приласкает!
Так и не столковались. Развернулись, да всяк в свою сторону побёг и ватагу за собой потянул. Разбрелись, как сгинули — ни слуху, ни духу…
Сказ о военных баталиях третий
У супротивника тоже все не сладко да не гладко.
Пришли генералы рапорты докладывать к их Государю про дела ратные, а тот на стульце без спинки сидит, ножки в стороны разбросав и в руках палку держит, а вкруг него придворные малеванцы с кисточками скачут.
— Палочку чуть выше, Ваше Величество. И подбородочек вперед. Вот так ладно будет. Бровки грозней. И веночек на голове поправьте.
Хорош Царь, глянешь на такого и хоть теперь за него на штык пузом лечь.
— А чего он на табуретке сидит и палку держит? — дивятся генералы.
— То не табурет, а конь боевой, а палка — сабля востра, — толкуют им малеванцы, — Вы в деле нашем разума не имеете и чего мы видим в упор не наблюдаете. Мы коня да саблю после подрисуем и выйдет славный потрет для поднятия духа военного.
— А как же наш доклад?
Царь голову к ним поворачивает.
— Отдайте ваши доклады в канцелярий, пускай их нитками сошьют и сундук до лучших времен положат. Баталия подождет, ныне она не на поле брани, а здесь решается! Коли воины своего Государя на коне с венком увидят, то враз супротивника одолеют, потому как, победа она не пищалями да копьями добывается, а сильным духом. А я ныне в решительности пребываю, как никогда прежде.
И снова голову поворачивает и вдаль смотрит, где должна баталия вершиться, а он на нее с холма зрит и все-то войско его видит и «Ура!» кричит, так что с супротивника тем ветром шапки сшибает и копья в дугу гнет.
— Нам бы теперь провианту, да пороху для самострелов, — клянчат-плачутся генералы, — А то мы совсем поиздержались.
В сторонке, на креслицах бархатных иноземцы сидят, фрукты заморские двумя пальчиками кушают, а после их в горшок с водой макают. Уж так у них заведено, что рукавами они рты не обтирают и еще говорят, лопухами стыдные места не трут, а специальными бумажками.
Обтерли иноземцы пальчики и говорят:
— За провиант, порох и пищали беспокойств не чините, мы их вам полны бочки привезем. У нас корабли большие, мы в трюмы много чего насыпать можем, с полным нашим удовольствием.
— Когда? — радуются, потирают ручки, генералы.
— Сразу, как вам на то кредиты выпишут.
— Кто выпишет?
Улыбаются иноземцы, глупостям таким.
— Так мы и выпишем, у нас хранилища златом-серебром битком полны, да еще мехами. Нам их девать некуда, хоть выбрасывай! Мы вам — кредит, и за денежки те — пищали. Кредит после отдадите, а пищали — сразу получите.
— А чем отдавать?
— А это нашего ума не касается, может денег где раздобудете, но только долг, это дело самое святое, выше чего уже не бывает! Просто так денежки никто не дает.
— Так негде их взять!
— Как негде, когда у нас есть! — опять удивляются иноземцы, — Мы вам новых денег ссудим, чтобы вы нам прежний долг отдали, только процент чуть иной будет. Мы всегда помочь готовы, потому как ваше горе понимаем и большое сочувствие к нему имеем.
— А те деньги как отдавать? — совсем теряются генералы.
— А вы снова займете, но уже под землицу вашу и то, что в ней хоронится и на ней растет. А то можно все реки нам отписать, чтобы лес плавить и корабли по ним с товарами пущать. Ежели отдать не сможете, то землица и реки нам перейдут, а вашего долга боле не будет! А если ворога своего с нашими пушками-самострелами одолеете, то нам с того прибытка свой процент причитаться будет! Вот как все просто. Вот мы уже и бумаги все подготовили и чернила с перьями.