Я попробовала опустить ноги. Волк тут же вскочил и зарычал, совсем не смешно обнажая зубы. Лисица нервно затявкала, встав на задние лапы, а передними упершись в стену под моим насестом. Обложили, гады! А вдруг у них бешенство? Что мне теперь, всю ночь сидеть на подоконнике?
- Хороший волк, хороший, - произнесла я дрожащим тоном, чувствуя себя абсолютной дурой. - Не надо на меня рычать...
Странное дело, но звук моего голоса подействовал на животных успокаивающе. Они вполне мирно облизались и снова легли.
Жуткий вой раздался во второй раз, но теперь уже гораздо ближе. Я осторожно выглянула на улицу и едва не свалилась на пол от изумления. От замка по дороге к лесу быстро двигалась темная шевелящаяся масса. Без очков толком ничего не разобрать, но я каким-то шестым чувством поняла, что это дикие животные. Те самые, что я видела вчера ночью. Их тут сотни! И все они, будто река, устремились к подножию холма, спеша побыстрее покинуть мрачные стены.
Несколько минут я наблюдала этот звериный исход, а потом меня вновь заставил вздрогнуть этот леденящий душу вой.
Я обвела взглядом окрестности и наконец-то увидела Его. Прямо под стенами замка стояла уже знакомая высокая фигура с чуть сгорбленной спиной. Сейчас, когда я глядела на него сверху вниз, да еще и луна освещала двор, я вполне смогла разглядеть это загадочное чудовище. Короткие кривые ноги, непомерно длинные руки с лопатообразными ладонями, мощные плечи и грудь, длинный торс и короткий волчий хвост. Этот зверь стоял на двух ногах, но сильно ссутулившись и опустив руки вдоль тела, будто горилла.
Его задранная вверх морда напоминала гротескную маску: волчьи черты казались очеловеченными в обманчивом лунном свете. Он водил носом, будто ловил чей-то запах, а потом снова завыл так, что у меня по телу забегали перепуганные мурашки.
Позади меня в комнате раздался тихий скулеж. Я обернулась. Похоже, что мои четвероногие охранники взволновались. Волк поскуливал, выжидающе глядя в сторону дверей, а вот лиса то нервно металась по комнате, то замирала, нюхая воздух.
Неожиданная догадка пронзила мой мозг.
- Эй, - хриплым от простуды голосом позвала я, - зверюшки, этот монстрик ваш босс?
Лиса затявкала, будто и в самом деле собралась отвечать на мой вопрос, а вот волк переместился поближе к дверям.
Я задержала дыхание, услышав тяжелые шаги, приближающиеся к спальне. Кто-то огромный и тяжелый шел сейчас по коридору, дыша так шумно, что было слышно даже здесь. И моя интуиция подсказывала, что с этим существом я уже знакома.
На этот раз двери распахнулись с такой силой, будто их пытались снести. Я вжалась в оконный переплет, мечтая стать маленькой и незаметной, но не тут-то было! Огромная зверюга с утробным рычанием ввалилась в комнату и обвела присутствующих абсолютно невменяемым взглядом. Лис и волк тут же испарились из поля зрения, банально проскочив под ногами у монстра. Я лишь успела краем глаза отметить, как кончик рыжего хвоста мелькнул, исчезая в темноте коридора.
Я громко сглотнула, искоса разглядывая монстра. Кажется, хищникам нельзя смотреть в глаза, это воспринимается ими как вызов.
Огромная мохнатая зверюга почти танцующей походкой приблизилась ко мне. Его нос смешно шевелился, когда он шумно втягивал в себя воздух, язык свесился на сторону, а потом быстро скользнул вверх и вниз, облизывая морду. Чудовище замерло прямо напротив меня.
- Х-хороший... песик? - протянула я с вопросительной интонацией.
Зверь приблизился почти вплотную, я явственно ощущала жар, идущий от его тела. И если мне подоконник упирался в грудь, то этому гиганту был не выше поясницы. Две огромные мохнатые лапы протянулись в мою сторону. А вот руки распускать мы не договаривались!
Взвизгнув от неожиданности, я попыталась оттолкнуть монстра, но это было все равно, что толкать каменную стену. Он просто сграбастал меня своими ручищами и, как куклу, прижал к мощной груди. Я невольно уткнулась носом в его шерсть, воняющую мокрой псиной, и тут же начала чихать. А вот зверюга выглядел просто неприлично довольным. Как щенок, поймавший сахарную косточку. Он уже не рычал, а радостно поскуливал и едва ли хвостиком не вилял. А все потому, что теперь мог беспрепятственно меня обнюхивать и облизывать. Зато мне еще больше стала понятна моя нелюбовь к собакам.