Высоко взбитые и завитые волосы мадам, явно искусственного происхождения, венчала пара павлиньих перьев, скрепленных большим блестящим камнем. Бриллиант что ли? И вот такими сверкающими бриллиантами красотка была увешана с ног до головы, точно кремлевская елка фонариками.
- Здрасте! - я решила быть вежливой.
Красавица манерно поджала губы, щелчком закрыла веер из белых перьев, который держала в руках, и окинула меня недовольным взглядом.
- Плебейка, - процедила она презрительно. - Не знаешь, как нужно обращаться к лицам дворянской крови?
- А?
Я вроде идиоткой никогда не была, а тут реально тупила. Смотрю на нее, как на чудо природы и чувствую, что меня смех разбирает. А она еще и про дворянскую кровь втирает!
Я откашлялась и уже спокойно спросила:
- Женщина, а вы, собственно, кто будете?
- Я Конкордия де Мерле де Борсинар! Маркиза де Буасьен! И я та, кто может вернуть тебя домой. Ты ведь хочешь домой, девочка? - добавила она вкрадчиво.
- Домой?! - у меня в голове будто лампочка зажглась сигнальная и настойчиво замигала. - Так это твоя работа? Ах, ты!
И я со всей дури огрела мадам сумкой по голове, ломая ее напудренную башню из буклей.
Под моей рукой что-то хрупнуло. Мадам отскочила, судорожно поправляя парик. Сломанное павлинье перо печально повисло над ее левым глазом. Сдув его, чтобы не мешало, маркиза уперла руки в метровые фижмы и разъяренно прошипела:
- Дура! Ты не выберешься отсюда, если я этого не захочу! Останешься навсегда!
- В принципе, не так уж и плохо, - съязвила я, готовясь нанести еще один удар, - герцог-то вон живет и не жалуется!
- О нет, - захохотала она и вдруг выбросила в меня сжатый кулак, из которого вылетела туча злющих жужжащих пчел. - Ты такого не заслужила! Ты всего лишь пешка в моей игре. Будешь влачить свое жалкое существование и с ужасом ожидать старость в этом мире с застывшим временем!
Пока я, визжа на ультразвуке, отбивалась от пчел, она взмахнула руками, окутывая себя черным дымом и исчезла, бросив на последок:
- Хочешь вернуться - будешь послушной. Завтра ночью в это же время на этом месте. Это мое последнее предложение!
Размахивая руками как ветряная мельница, я бегала по поляне, отбиваясь сумкой от смертельного роя, но, похоже, проигрывала эту битву. Пчелы жалили нещадно, куда попало, у меня огнем горели руки и ноги, лишь лицо мне удавалось еще кое-как сберечь.
Когда чертова ведьма исчезла и наколдованные ею купол пропал, я ломанулась в густой кустарник, надеясь там найти спасение. Споткнулась в темноте о корявые корни, полетела кубарем, завывая на одной ноте, и свалилась мешком на дно оврага, прямо в жидкую грязь, которая, похоже, никогда не высыхала. Судорожно всхлипывая, я еле-еле собрала ноги в кучу. Доползла до ближайшего куста, села на корточки и накрыла голову сумкой. Даже не заметила, что пчелы давно исчезли в неизвестном направлении, также, как их хозяйка.
Там меня и нашел герцог. Вернее, монстрик, в которого он превратился.
Мой верный рыцарь мчался через рвы и буераки, ломая сухой валежник и распугивая лесную живность своим мощным ревом. Наверное, перенервничал, когда не нашел меня там, где оставил. Спустившись в овраг, он с тихим поскуливанием склонился надо мной и тщательно обнюхал. Лизнул в исцарапанное лицо, закапав слюной и без того грязные очки, и начал осторожно выковыривать меня из-под куста.
Я взвыла от боли. Искусанные пчелами руки и ноги горели невыносимым огнем. Все зудело и чесалось и, похоже, мне становилось все хуже и хуже. Но я продолжала отчаянно цепляться за свою дурацкую сумку, точно она была единственной постоянной величиной в этом безумном мире.
Расстроенно повизгивая, оборотень подхватил меня на руки и прижал к мохнатой груди. Внезапно, он словно что-то учуял. Его черные губы приподнялись, обнажая зубы и десны, а из сомкнутой пасти вырвалось злобное рычание. Я сжалась. А кто его знает? Вдруг он решил избавится от меня?
Но нет, глаза зверя были направлены поверх моего плеча, туда, откуда я свалилась. Неловко вывернув голову, я обшарила взглядом то место. Мне показалось или там и в самом деле мелькнула какая-то тень?
***
На полянке нас ждала целая кучка пушистых кроличьих тушек. Я нервно сглотнула. Монстрик мой, какая лапа, позаботился о моем меню!
Жаль его разочаровывать, но есть бедных зверьков сырыми я наотрез отказалась, как не пытался он убедить меня, что это вкусно. Поняв, что спорить бесполезно, он поднялся во весь рост, задрал морду и призывно взвыл. Со всех сторон раздался ответный вой.