— И как же одна кухарка умудряется готовить на всех? — поинтересовалась я.
— Ей помогают служанки. Но вряд ли вас должно это интересовать.
— Ладно, если ваше меню такая страшная тайна, то не буду настаивать. Но я все еще хочу есть. Меня вполне устроит борщ, яичница с егерскими колбасками, какой-нибудь мясной салат и чашка кофе. И еще, я предпочитаю кофе крепкий и сладкий. Можно со сливками.
По мере того, как я перечисляла свои пожелания, брови Жако поднимались все выше и выше, хотя он всеми силами пытался выглядеть невозмутимо. Девушка с поваренком тоже обменялись изумленными взглядами. В чем дело? У них такое не едят?
— Я передам ваши пожелания мсье повару, — лаконично заключил камердинер и покинул комнату вместе с мальчишкой, не забывшим забрать поднос.
А горничная осталась. Вот теперь я увидела, что в руках она держала небольшой сверток, который оказался чем-то средним между ночной рубашкой монашенки и больничным халатом.
Я скептически разглядывала это нечто, заботливо разложенное передо мной на покрывале. Ткань нежно-персикового цвета, плотная, но мягкая, похожая на фланель. Длина — до пят, длинные рукава, с ленточками на запястьях, глухой ворот с завязками под горлом. По подолу и обшлагам узкий кружевной воллан. Ни вытачек в области груди, ни намека на талию. Мешок с завязками.
— Предполагается, что я должна это одеть? — скептически хмыкнула я. — А нижнее белье?
Горничная густо покраснела.
— Простите, миледи, но это лучшая рубашка Георгины де Верней — покойной матушки Его Светлости.
Я поперхнулась собственной слюной и закашлялась до слёз. Вот одежду с покойников мне еще носить не приходилось!
Захлебываясь кашлем и невразумительно мыча, я замахала руками, отпихивая от себя щедрый подарок. Лучше уж в одеяле, чем в рубашке покойницы!
Испуганная горничная непонимающе вытаращилась на меня, а я, справившись с кашлем, решила прояснить вопрос с одеждой раз и навсегда. Брезгливо взялась за кончик рубашки покойной герцогини, аккуратно приподняла двумя пальчиками и тоном записной стервы заявила:
— Я еще не настолько стара, чтобы рядиться в саван. Если ваш хозяин не может предоставить мне нормальную одежду, то пусть вернет мою. Этого будет вполне достаточно.
Розетта поспешила откланяться и сбежала, прихватив с собой герцогский презент. А я с тяжелым вздохом начала подводить итоги этого сумасшедшего дня.
Итак, что мы имеем. Во-первых, голова трещит, как и прежде, температура, судя по ощущениям, градусов тридцать восемь, не меньше. В горле колет, как бы ангина не началась. Но это еще можно терпеть скрепя сердце. В конце концов, я всегда гордилась крепким иммунитетом.
Во-вторых, я попала в странный замок, полный тайн и недомолвок. Хозяин здесь скрытый психопат в период обострения маниакально-депрессивного психоза, а из его слуг мало кто выглядит адекватным и знакомым с личной гигиеной. Гнилые зубы, щербатые рты, сальные волосы и жуткий запах застарелого пота — вот неполный список того, что я заметила во вчерашней толпе, которая так хотела меня растерзать. Даже в том состоянии аффекта, в котором я тогда пребывала, невозможно было не увидеть их жалкое состояние. Как они до этого докатились? Где пасторальные пастушки и дебелые крестьянские девушки в стиле «кровь с молоком»? Где мужчины «косая сажень в плечах»? Такое ощущение, что здесь обитают одни бомжи, грязные и вонючие. Не удивлюсь, если местный «бомонд» страдает от вшей, чесотки, цинги и рахита, или чего похуже.
В-третьих, меня весьма интересует, долго ли я буду светить своей обнаженкой? Может, зря отказалась от той распашонки? Хотя странное у этого герцога гостеприимство: то чуть не убил, то предлагает одежду с покойницы…
Распахнулась дверь, пропуская недовольного герцога с небольшим подносом в руке. На подносе высился одинокий стакан с мутно-зеленой жижей. Его Светлость решительно прошагал к кровати, поставил поднос на столик, потом навис надо мной, подавляя своим ростом, и мрачно поинтересовался:
— Могу я узнать, почему вы отказались принять ту одежду, которую я вам послал?