Сразу после обеда меня сопроводили в выделенные покои. Ну как сопроводили… два амбала, затянутые в доспехи, как в консервную банку, с небритыми мордами и свалявшимися под шлемами волосами, зажали меня с двух сторон и этак тонко намекнули, что будут меня сопровождать, когда мне захочется прогуляться. Приказ герцога, так сказать. Во избежание. Пришлось зажать нос и всю дорогу дышать в ворот сорочки, потому что идущий от «рыцарей» стойкий аромат лука и чеснока вызывал у меня приступы тошноты.
Когда я закрывала за собой дверь, бравые ребята располагались по обе стороны от нее, собираясь подпирать стенку. Я же решила заняться более тщательным изучением своего нового дома.
В старинных замках всегда полно секретов, тайных ходов, призраков и прочих интересных вещей. Вот бы и мне найти что-нибудь этакое… О! А это что за веревочка над кроватью. Ну-ка дернем!
В ответ раздался приглушенный расстоянием тоненький перезвон, будто где-то за стеной в колокольчик позвонили. Незаметная дверца, скрытая за портьерой, бесшумно отъехала в сторону и из проема показалась любопытная мордочка Розетты.
— Мадемуазель! Вы нашли колокольчик! — обрадовалась моя горничная.
— Что я нашла?
— Колокольчик! — она подошла к кровати и подергала за веревку. Из прохода между портьер раздался звон. — Он находится в комнате личной горничной Ее Светлости. А поскольку Его Светлость выделил вам покои своей матери, то я заняла комнату личной служанки. Теперь я всегда буду рядом, стоит лишь дернуть за веревочку.
— Ага, — пробормотала я, переваривая услышанное, — дерни за веревочку, дверь и откроется.
— Нет, никаких дверей открывать не надо. Я услышу и приду сама.
Я вздохнула. Навязчивое внимание начинало раздражать, но в присутствии горничной были свои плюсы.
— Значит так, — сказала я встав и уперев руки в бока, — приготовь-ка ты мне ванну да побыстрее. Я в вашем дурдоме третий день и ни разу не помылась. У меня уже голова чешется, как бы вшей не нахватать.
— Что вы, мадемуазель, барышням негоже мыться так часто! — замахала на меня руками Розетта. — У вас же куча притираний. И розовая вода, и уксус. А вши — это признак святости! Преподобный отец Франциск каждое утро на проповеди учит, что мыться вредно! Вот смоете с себя святую воду, которой вас крестили, и тогда дьявол придет за вашей душой.
Я приподняла брови, скривила губы и похлопала ресницами, всем своим видом выражая изумление и сарказм.
— Да ты что! — «восхитилась» я. — Значит, в замке никто не моется? И герцог тоже?
— О, ну мы раньше иногда полоскались… в реке, — Розетта отвела взгляд. — Не всем же быть святыми, как наш преподобный. А Его Светлость купался почти каждый день. Он же на Востоке служил, а у этих нехристей бани в почете, — она понизила голос и округлила глаза, будто собиралась сообщить мне какую-то страшную тайну. — Говорят, завалятся туда все вместе, и мужчины, и женщины, и устраивают там оргии!
Я чуть не заржала как самая настоящая лошадь, представив себе эти «оргии». Насколько я помнила, на Востоке мужчины и женщины даже ели отдельно, а не только купались!
— Почему ты говоришь «купался»? — поинтересовалась я, с трудом сдержав смех. — Разве теперь ваш герцог не моется?
— А зачем? — она простодушно пожала плечами. — Сколько в грязи не возись, все равно на утро будешь такой, как вчера.
— О-очень интересно, — протянула я, готовясь услышать еще одну душещипательную историю.
Но Розетта видимо поняла, что сболтнула лишнее. Испуганно ойкнув, она обеими руками зажала свой рот и нырнула назад за портьеру.
— Эй! А ванна?! — крикнула я ей в спину.
Надеюсь, что дуст у них есть.
Обыскав всю комнату на предмет тайных ходов и убедившись, что таковых здесь нет, я вернулась к кровати и с тоской посмотрела на разложенные поверх покрывала платья. На столике у окна стояла корзинка, полная лент, цветных ниток и утыканных иглами подушечек. Я выудила оттуда странного вида ножницы, скептически покрутила в руках и вздохнула. Бродить по замку без трусов? Кажется, я превысила собственный лимит безумства, не удивительно, что герцог набросился на меня. Странно, что отпустил, видимо, хваленое благородство не просто выдуманная черта книжных героев.
Первой жертвой моего энтузиазма стали шелковые панталончики со смешными бантиками по бокам. Я просто обрезала их как можно короче и аккуратно сшила шаговый шов, на месте которого шел разрез. Правда, с ним пришлось повозиться. Я поняла, что ходить так проблематично, а потому распорола свою работу и начала изобретать ластовицу. Часа через два кропотливой работы и сотню-другую потерянных нервных клеток я наконец-то закончила. Подрубила края, нашила шлейки на месте пояса и вдела в них атласную ленту. Это было лучше, чем веревочка в кулиске — хоть с узлами мучиться не придется, если срочно приспичит.