— Фрид говорит, что он знает, куда это выходит, — сказал Аммит. — Скажи ему.
Фрид посмотрел на меня. В бледном свете фонаря его лицо представляло собой кошмар из шишек, синяков и порезов. От которых он мог бы оправиться, но рана на ноге гнила. Я чувствовал ее запах.
— В прежние времена я иногда приходил с чиновниками, — сказал Фрид. — Судьи и пограничники. Чтобы лечить порезы, переломы и разбитые головы, вы понимаете. Те соревнования не были похожи на «Первую Ярмарку», но [250] было довольно грубо.
Остальная часть нашей веселой компании столпилась внизу, на лестнице. Мы не могли позволить себе остановиться, но нам нужно было (мне нужно было) знать, что впереди, поэтому я погрозил доку кулаком, говоря ему продолжать, но делать это быстро.
— Мы не пользовались туннелем, чтобы попасть на Поле Монархов, но часто пользовались им, когда уходили. Всегда, если Эмпис проигрывал и это приводило в ярость толпу.
— Я не хочу убивать тебя, — сказал я.
— А?
— Не бери в голову. Куда ведет выход?
— К вагону, конечно. — Фрид выдавил слабую улыбку. — Потому что, вы должны понимать, когда Эмпис проиграл матч, было разумно покинуть город как можно скорее.
— Как близко этот вагон от главных ворот?
Фрид сказал то, что я хотел услышать и боялся, что не услышу.
— Довольно близко.
— Поехали, — сказал я. Я чуть было не добавил «горб, горб», но удержался. Это был язык наших тюремщиков, и я не хотел повторять их фразы. Мы покончили с семью из них. Неважно, как все обернется в конце тоннеля, сейчас мы их обыгрывали.
— У кого еще есть ведра с водой? – спросил я.
Нашлось шесть, но ни один не было полным. Я попросил, чтобы те, что с ведрами шли сразу за мной. Мы бы использовали то, что у нас было, а потом сделали бы то, что могли.
Мы поднялись еще на один лестничный пролет, и Аммит, запыхавшийся к тому времени, как мы добрались до верха, предал Фрида Йоту. Фрид сказал:
— Оставьте меня. Я просто мертвый груз.
— Побереги дыхание, чтобы остудить кашу, — проворчал Ай. Это могла быть каша – как в сказке о Златовласке и трех медведях или это мог быть суп.
Коридор теперь поднимался более круто, как тот, что вел на поле. Я надеялся, что мы скоро доберемся до конца, потому что запас горючего в фонаре почти иссяк, и свет тускнел. Затем справа от нас я начал слышать скрежет за кафельной стеной. Совсем близко. Я вспомнил свой обреченный бег к внешним воротам, спотыкаясь о надгробия, и волосы на моей шее встала дыбом.
— Что это? — спросил Куилли. — Это звучит как...
Он не закончил, но мы все знали, как это звучит: пальцы. Пальцы в земле, реагирующие за звук нашего прохода.
— Я не знаю, что это такое, — сказал я. Что, скорее всего, было неправдой.
Эрис сказала:
— Когда его разум мутится – я имею в виду Элдена – мертвые поднимаются. Так я слышала. Это может быть история только для того, чтобы напугать детей. Даже если это правда, я не … Я не думаю, что они смогут сюда проникнуть.
Я в этом не был так уверен. Я видел руки, поднимающиеся из земли, мертвые тянулись в мир живых, и я также слышал скрежет ржавых петель, как будто что-то выходило из склепов и гробниц. Может быть, несколько чего-то.
— Крысы — это все. — Это был Мезель. Он пытался казаться авторитетным. — Может быть, полевки. Или хорьки. Все остальное — просто истории, чтобы пугать детей. Как она говорит.
Я действительно не думал, что они смогут пробиться сквозь кафельную стену между нами и ними, но я все равно был благодарен, когда мы оставили царапанье позади. Если бы это было кладбище, у меня было бы хотя бы приблизительное представление о том, где мы находимся, и, если я был прав, мы действительно были близко к воротам.
Когда мы достигли еще одного лестничного пролета, крутого и длинного, фонарь начал гаснуть.
— Оставь меня, оставь меня, — простонал Фрид. — С меня хватит.
— Заткнись, или я сделаю тебя немым, — выдохнул Эй и начал подниматься по лестнице с Фридом на руках. Я последовал за ним, и остальные последовали за мной. Наверху была небольшая комната со скамейками по обе стороны и дверью. Она была заперта, и на этот раз не изнутри. Это было бы слишком просто. Рукоятка представляла собой ржавый рычаг. Аммит схватил его, повернул и потянул изо всех сил. Она сломалась.
— Черт! — Он уронил ее и осмотрел свою кровоточащую руку. — Глаз, иди ко мне! Давай трахнем ее!
Глаз передал Дока Фрида Каммиту и Куилли, затем встал рядом с Аммитом плечом к плечу. Пламя внутри фонаря вспыхнуло в последний раз, как последней вздох умирающего. На мгновение я увидел наши тени на белой плитке, а затем мы погрузились в кромешную тьму. Джая застонала.
— Со мной! — Аммит зарычал. — На счет три, бей так сильно, черт возьми, как ты когда-либо бил по чему-либо в своей чертовой жизни! Один... два … ТРИ!
На мгновение появилось немного света, когда дверь содрогнулась в своей раме, затем мы снова оказались в темноте.
— О, ты можешь ударить сильнее, ты, гребаный... — Киска? Пизда? Я слышал и то, и другое, накладываясь друг на друга. — На счет три! Один... два … ТРИ!
Засовы на двери, должно быть, были крепкими, потому что они выдержали. Не выдержали петли, которые поддались, и дверь отлетела назад. Йота и Аммит, спотыкаясь, вылетели наружу. Глаз упал на колени, и Аммит рывком поднял его на ноги. Мы все последовали за ними.
— Слава высшим богам! — воскликнул Окка. Его голос эхом отозвался из какого-то огромного пространства: анк-анк и шансы-шансы. Мгновение спустя нас окутало облако кожистых крыльев.
Эрис и Джая завизжали в совершенной гармонии. Они были не единственными, кто кричал; я думаю, что большинство из нас закричали от ужаса. Я знаю, тоже закричал. Я уронил фонарь, чтобы прикрыть голову, и услышал, как он разбился о каменный пол.
— Летучие мыши, — прохрипел Фрид. — Просто летучие мыши. Они гнездятся... — Он начал кашлять и не смог закончить, но указал вверх, в глубокие тени.
Аммит услышал его и проревел это.
— Летучие мыши! Они не причинят вам вреда! Стойте на месте и отгоните их прочь!
Мы размахивали руками, я надеялся, что это не были летучие мыши-вампиры, потому что они были огромными, как те, что в туннеле между Иллинойсом и Эмписом. Я мог мельком увидеть их, когда они пикировали и поворачивали, потому что слабый свет – я думаю, затянутый облаками лунный свет – проникал через ряд маленьких высоких окон. Я мог видеть большинство остальных, все они безумно размахивали руками. Каммит и Куилли несли Фрида, поэтому они не могли махать, но сам Док слабо размахивал руками, что вызывало бурный кашель.
Колония устремилась прочь, обратно к высотам огромной комнаты, в которой мы оказались. Эта часть Дома, по-видимому, была гаражом. Там аккуратными рядами стояло по меньшей мере двадцать троллейбусов. На их тупых мордах были нарисованы пункты назначения: НАБЕРЕЖНАЯ, ДЕСК, УЛЛУМ, ТЕЙВО-СЕВЕР, ТЕЙВО-ЮГ, ЗЕЛЕНЫЕ ОСТРОВА. Штанги на их крышах, предназначенные для подачи электроэнергии от воздушных проводов (большинство из которых сейчас находятся на улицах), висели безвольно и уныло. На боковых сторонах тех, что я мог видеть, золотыми чешуйками были выведены слова, явно вышедшие из моды в Эмписе в наши дни: ДРУЖБА, ДРУЖЕЛЮБИЕ, ДОБРОТА и ЛЮБОВЬ.
— Как нам выбраться? — спросил Стакс.
Эрис спросила:
— Ты что, так и не научился читать?
— Думаю, не хуже любого пахаря, — ворчливо сказал Стакс. Конечно, я бы тоже разозлился, если бы мне пришлось придерживать щеку рукой, чтобы еда не выплеснулась наружу.
— Тогда прочти это, — сказала Эрис, указывая на высокую центральную арку на дальней стороне гаража.
Над аркой значилось – «ВЫХОД».
Мы прошли через арку, тринадцать потенциальных беглецов последовали за своим невежественным принцем. Мы вышли в помещение, почти такое же большое, как гараж, с рядом того, что должно было быть билетными кассами с одной стороны, и рядом небольших арок с нарисованными на них пунктами назначения с другой. Стекло в окошках билетной кассы было разбито вдребезги, гигантская бабочка в центре была разбита вдребезги, а фреска с монархами была забрызгана краской, но вандалам не удалось испортить всех бабочек: высоко вверху, по всему залу, были выложены ярко-желтые плитки с изображением монарха на каждом из них. Вид того, что дружки Элдена не смогли уничтожить, принес мне утешение, и, если я был прав, поблизости могло быть что-то, что я мог бы использовать.