Если бы она упала на меня, ее вес, возможно, удерживал бы меня, пока не прибыли Келлин и его ночные солдаты, или убил бы меня сразу. Она весила не менее пятисот фунтов. Но она вначале упала на колени, задыхаясь и держась за кровоточащее горло. Ее глаза невидяще выпучились. Я сел на задницу, перевернулся на бок и перекатился. Ночные солдаты приближались, и я бы никогда не опередил их на пути к воротам, а магазин пистолета был пуст.
Молли сделала последнюю попытку добраться до меня, размахивая раненой рукой и пачкая мои щеки и лоб своей кровью. Затем она упала ничком. Я встал. Я мог бы убежать, но какой в этом был смысл? Лучше встретиться с врагом лицом к лицу и умереть как можно достойнее.
Тогда я думал о своем отце, который все еще надеялся, что я вернусь домой. Он, Линди Франклин и мой дядя Боб оклеили бы каждый город между Сентри и Чи[252] фотографиями меня и Радар – ВЫ ВИДЕЛИ ЭТОГО МАЛЬЧИКА ИЛИ ЭТУ СОБАКУ? Проход в Эмпис остался бы без охраны, и, возможно, это было важнее, чем один потерявший отца, но по мере приближения ночных солдат я думал об отце. Он протрезвел, и ради чего? Жена ушла, сын пропал без вести.
Но если бы Йота мог провести остальных через врата, куда, как я верил, не могли пройти ночные солдаты, они были бы свободны. Там было бы.
— Давайте, вы, сукины дети! – закричал я.
Я отбросил бесполезный пистолет и широко развел руки. За линией синих фигур Келлин остановил свой маленький автобус. Сначала я подумал, что он довольствуется тем, что просто смотрит, как меня убивают, но он смотрел не на меня. Это было небо. Ночные солдаты остановились, все еще находясь в семидесяти или восьмидесяти ярдах от меня. Они тоже смотрели вверх с одинаковым выражением изумления на прозрачных человеческих лицах, которые покрывали их черепа.
Было достаточно света, чтобы видеть, даже несмотря на то, что две вечно мчащиеся луны были скрыты. Облако под облаками надвигалось на внешнюю стену. Он разворачивался в сторону Галлиен-роуд, модных магазинов и арок и дворца за ними, где три стеклянно-зеленых шпиля сияли в огнях, окружавших поле.
Это было облако монархов, группа, известная как калейдоскоп. Они летели надо мной, не останавливаясь. Они летели в сторону ночных солдат. Они остановились, сделали круг, а затем массово нанесли бомбовые удары с пикированием. Солдаты подняли руки, как, по слухам, делал Флайт Киллер после своего переворота, но у них не было его силы, и бабочки не умерли. За исключением, конечно, тех, что первыми попали в эти высоковольтные ауры. Были яркие вспышки, когда они попадали в синие конверты. Это было так, как если бы толпа невидимых детей размахивала бенгальскими огнями Четвертого июля. Сотни сгорели, но за ними последовали еще тысячи, либо заглушив смертоносные ауры, либо замкнув их. Облако, казалось, уплотнялось, поглощая ночных солдат.
Маленький электробус Верховного лорда Келлина круто развернулся и направился обратно во дворец, развивая хорошую скорость. Некоторые из монархов сорвались с места и погнались за ним, но он был слишком быстр для них, и крыша в любом случае защитила бы сукиного сына. С ночными солдатами, которые преследовали нас, было покончено. Со всеми. Единственным движением там, где они были, было трепетание нежных крыльев. Я увидел, как одна костлявая рука поднялась... а затем снова погрузилась в оранжево-красную массу поверх нее.
Я побежал к внешним воротам. Они были открыта. Моя группа заключенных вышла наружу, но кто-то еще ворвался в ворота. Что-то черное, низко пригнувшееся к земле и лающее изо всех сил. Я думал, что единственное, чего я хотел, это убраться к черту из города с привидениями Лилимар, но теперь я понял, что было кое-что еще, чего я хотел еще больше. Я подумал о Доре, когда она увидела мою собаку, как она звала ее изо всех сил своим прерывающимся голосом. Мой голос тоже сорвался, но не от какого-то дегенеративного проклятия, а от рыданий. Я упал на колени и протянул руки.
— Радар! Радар! РАДЕС!
Она столкнулась со мной и сбила с ног, скуля и облизывая мое лицо сверху донизу. Я обнял ее изо всех сил. И я заплакал. Я не мог перестать плакать. Не очень по-королевски, я полагаю, но, как вы, наверное, уже догадались, это не такая уж сказка.
Ревущий голос, который я очень хорошо знал, прервал наше счастливое воссоединение.
— ШАРЛИ! ПРИНЦ ШАРЛИ! УБИРАЙСЯ НАХРЕН ОТТУДА, ЧТОБЫ МЫ МОГЛИ ЗАКРЫТЬ ВОРОТА! ИДИ К НАМ, ШАРЛИ!
Верно, подумал я, поднимаясь на ноги. И напряги свою какашку, принц Шарли.
Радар танцевала вокруг меня, лая. Я побежал к воротам. Клаудия стояла прямо за ними, и она была не одна. Вуди был с ней, а между ними, верхом на Фаладе, была Лия. За ними были оставшиеся беглецы из Дип Малин, а за ними были другие – толпа людей, которых я не мог разглядеть.
Клаудия не хотела въезжать в Лилимар, но она схватила меня, как только я вошел в ворота, и заключила в объятия с такой силой, что я почувствовал, как у меня заскрипел позвоночник.
— Где он? — спросил меня Вуди. — Я слышу собаку, но где…
— Вот, — сказал я. — Прямо здесь.
На этот раз настала моя очередь обниматься.
Когда я отпустил его, Вуди приложил ладонь ко лбу и опустился на одно колено.
— Мой принц. Это был ты с самого начала, и ты пришел именно так, как говорилось в старых историях.
— Вставай, — сказал я. Со слезами, все еще льющимися из моих глаз (плюс сопли из носа, которые я вытер тыльной стороной ладони), и кровью по всему телу, я никогда в жизни не чувствовал себя менее по-королевски. — Пожалуйста, Вуди, встань. Встань.
Он встал. Я посмотрел на свою группу, наблюдавшую за мной с благоговением. Эрис и Джая обнимали друг друга. Глаз держал Фрида на руках. Было ясно, что некоторые из моих друзей, а может быть, и все, точно знали, кто были эти три человека: не просто цельные люди, а цельные люди истинной крови. Они были изгнанной королевской семьей Эмписа, и, за исключением, возможно, безумной Иоланды и отшельника Бертона, они были последними из рода Галлиенов.
Позади беженцев из подземелья стояли шестьдесят или семьдесят серых людей, некоторые несли факелы, а некоторые — торпедные фонари, похожие на тот, который Перси оставил для меня. Среди них я увидел кое-кого, кого знал. Радар уже добежала до нее. Я подошел к ней, едва осознавая, что деформированные люди, которые были прокляты Элденом – или существом, которое использовало его в качестве своей марионетки – падали на колени вокруг меня, прижимая ладони ко лбу. Дора тоже попыталась встать на колени. Я ей не позволил. Я обнял ее, поцеловал в обе ее серые щеки и уголок рта в форме полумесяца.
Я вернул ее Вуди, Клаудии и Лии.
— ЗАКРЫВАЙТЕ ВО ИМЯ ЛИИ ИЗ ГАЛЛИЕНА! — взревела Клаудия.
Ворота начали медленно закрываться, их механизм застонал, как от боли. Когда это произошло, я увидел огромную фигуру, большими шагами спускающуюся по центральной улице. Облака монархов кружились над ним и вокруг него, некоторые даже освещали широкие плечи и массивную голову, но это был не ночной солдат, и фигура просто игнорировала их. Когда ворота миновали половину отметки на своем скрытом пути, она издала такой громкий и ужасный вопль горя, что все, кроме Клаудии, заткнули уши.
— МОЛЛИ! — закричала Хана. — О, МОЯ МОЛЛИ! О, МОЯ ДОРОГАЯ, КАК ТЫ МОЖЕШЬ ЛЕЖАТЬ ТАК НЕПОДВИЖНО?
Она склонилась над своей мертвой дочерью, затем встала. Нас было много, собравшихся перед закрывающимися воротами, но она смотрела именно на меня.
— ВЕРНИСЬ! — Она подняла кулаки, похожие на валуны, и потрясла ими. — ВЕРНИСЬ, ТРУС, ЧТОБЫ Я МОГЛА УБИТЬ ТЕБЯ ЗА ТО, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ С МОЕЙ ДОРОГОЙ!
Затем ворота с грохотом захлопнулись, отрезав вид осиротевшей матери Красной Молли.
Я поднял глаза на Лию. Сегодня вечером никакого синего платья. Никакого белого фартука. Она была одета в темные брюки, заправленные в высокие кожаные сапоги, и стеганый синий жилет с бабочкой-монархом, королевским гербом Галлиена, на левой стороне, над сердцем. Вокруг ее талии был широкий пояс. С одного бедра свисал кинжал. На другом были ножны с коротким мечом с золотой рукоятью.
— Привет, Лия, — сказала я, внезапно почувствовав себя застенчивой. — Я очень рад тебя видеть.
Она отвернулась от меня, не подавая виду, что услышала – возможно, она была такой же глухой, как Клаудия. Ее безгубое лицо было каменным.
Глава двадцать седьмая
Я с большой ясностью помню две вещи о нашей конференции. Никто не упоминал имя Гогмагог, и Лия никогда не смотрела на меня. Ни разу.
Позже той ночью на складе, где мы с Радар укрывались перед входом в Лилимар, было шесть человек и два животных –Вуди, Клаудия и я сидели вместе на полу. Радар лежала рядом со мной, крепко прижавшись мордой к моей ноге, словно желая быть уверенной, что я снова от нее не убегу. Лия сидела отдельно от нас, на ступеньках перед троллейбусом на набережной. В дальнем углу была Франна, серая женщина, которая прошептала мне «помоги ей» как раз перед тем, как я покинул ферму «гугира». Франна гладила Фаладу по голове, которая была глубоко засунута в мешок с зерном, который Йота держал для нее. Снаружи были остальные беглецы из Дип Малина и большое число серых людей. Воя не было, волки, по-видимому, не любили толпу.