Не то, что я ожидал сказать, и не так, как Чарли Рид из Сентри, штат Иллинойс, сказал бы что-нибудь.
Ее глаза расширились, затем в уголках появились небольшие морщинки. Без рта трудно было сказать наверняка, но я думаю, что она была очень удивлена. Фалада сказала:
— Люди моей госпожи, Уит и Дикон, очень хорошо их содержат.
Как у Дика Уиттингтона[255], подумал я.
Джая:
— Эта лошадь…
Лия жестом велела ей замолчать. Джая отпрянула назад и опустила глаза.
— Теперь, когда на твой глупый вопрос получен ответ, оставь нас. У меня серьезное дело.
Я посмотрел в ее запрокинутое лицо, красивое, если не считать шрама на месте рта и уродливой язвы рядом с ним.
— Вы уже поели? — спросил я. — Потому что вы должны быть полны сил для того, что впереди, моя леди.
— Я взяла то, что мне было нужно, — сказал Фалада. Я мог видеть, как горло Лии напрягается от усилий, которые потребовались ей, чтобы произнести это. — Теперь иди – я приказываю тебе.
Я взял ее за руки. В моих они были маленькими и холодными. Она хорошо держалась – надменная принцесса, полностью контролирующая себя, – но я думал, что она была напугана до смерти. Она попыталась отдернуть руки назад. Я удержал их.
— Нет, Лия. Это я здесь главный. Я обещанный принц. Я думаю, ты это знаешь.
— Не принц этого мира, — сказал Фалада, и теперь я мог слышать щелчки и бормотание в горле Лии. Ее вежливая речь была вызвана скорее необходимостью, чем желанием. Если бы ее не заставили – и с большим усилием – говорить через кобылу, она бы говорила по другому. Теперь в ее глазах не было веселья, только ярость. Эта женщина, которая кормила гусей из своего фартука, привыкла, что ей беспрекословно повинуются.
— Нет, — согласился я. — Не принц этого мира, и не принц в моем, но я провел долгие дни в темнице, меня заставляли убивать, и я видел, как умирали мои товарищи. Ты понимаешь меня, принцесса? Ты понимаешь мое право командовать тобой?
Фалада ничего не сказал. Одна слеза скатилась из левого глаза Лии и медленно скатилась по ее гладкой щеке.
— Пройди со мной немного, пожалуйста.
Она тряхнула головой так сильно, что волосы разлетелись вокруг ее лица. Она снова попыталась отдернуть руки, и снова я удержал их.
— Есть время, по крайней мере еще час до рассвета, и весь ваш мир может зависеть от того, что мы скажем друг другу. Даже моя жизнь может оказаться под угрозой. Так что, пожалуйста.
Я отпустил ее руки. Я достал из носка одну из оставшихся серных спичек. Я отодвинула часть плюща в сторону, чиркнула спичкой о шершавый камень и поднесла ее к лицу, как делал с Йотой. Она встала на цыпочки, чтобы посмотреть на меня, достаточно близко, чтобы я мог поцеловать ее приподнятый лоб.
— Синий, — сказал Фалада.
— Оно действительно говорит, — пробормотала Эрис.
— Нет, нет, это она, — сказала Йота тем же тихим голосом. Они были поражены благоговением. Я тоже был, а почему бы и нет? Здесь было волшебство, и теперь я был его частью. Это ужаснуло меня, потому что я больше не был полностью самим собой, но это также возвысило меня.
— Пойдемте, леди. Нам нужно поговорить. Пожалуйста, приходи.
Она это сделала.
Мы немного отошли по тропинке от остальных, слева от нас была увитая плющом городская стена, справа — развалины разрушенного пригорода, над нами было темное небо.
— Мы должны остановить его, — сказал я. — Прежде чем он принесет какую-нибудь ужасную беду.
Радар шла между нами со Снабом, сидящим у нее на шее, и именно Снаб ответил. Этот голос был намного четче, чем тот, который использовала Лия, когда говорила через Фаладу.
— Это не мой брат. Флайт Киллер — это не Элден. Он никогда бы не сделал таких ужасных вещей. Он был нежным и любящим.
Люди меняются, подумал я. Мой отец так делал, и я так делал, когда был с Берти. Помню, я удивлялся, почему такой хороший человек, как я, делает такие дерьмовые вещи.
— Если он выжил, — сказал Снаб, — он пленник. Но я в это не верю. Я верю, что он мертв, как и многие из моей семьи.
— Я тоже в это верю, — сказал я. Это не было ложью, потому что, несомненно, Элден, которого она знала – тот, кто держал ее за руку, когда они исследовали тайные пути дворца, тот, кто слушал песни, которые пела русалка, – тот Элден был мертв. Все, что осталось, — это марионетка Гогмагога.
Мы остановились. Ее горло дернулось, и Снаб заговорил. Столько чревовещания, должно быть, причиняло ей боль, хотя Снаб был ее самым идеальным проводником, но она должна была сказать то, что так долго хранила в своем сердце.
— Если он пленник, я освобожу его. Если он мертв, я отомщу за него, чтобы проклятие с этой печальной земле могло быть снято. Это моя работа, а не твоя, ты, сын Адриана Боудича.
Я не был его сыном, только наследником, но, похоже, сейчас было не время говорить ей об этом.
— Флайт Радар почти наверняка отправился к Темному Колодцу, принцесса. Там он будет ждать, пока луны не поцелуются и путь не откроется. Ты можешь его найти?
Она кивнула, но выглядела неуверенно.
— Ты отведешь нас туда? Потому что мы вряд ли сможем найти его сами. Согласитесь ли вы, если я пообещаю оставить судьбу Флайт Киллера на ваше усмотрение, когда мы встретимся с ним лицом к лицу?
Долгое время ответа не было. Она не была уверена, что я сдержу свое обещание, и она была права, что сомневалась. Если бы она узнала Элдена и не смогла заставить себя убить его – даже таким, каким он был сейчас, – смог бы я выполнить ее желание и оставить его в живых? Я подумал о изуродованном лице и честном сердце Доры. Я подумал о храбрости Перси, за которую он, скорее всего, уже заплатил высокую цену. Я подумал о серых беженцах, которых я видел, пробиравшихся с набережной в какое-то убежище, которого, вероятно, не существовало. Положите этих раненых и проклятых людей на одну чашу весов, а нежное сердце принцессы — на другую, и они никак не смогут уравновеситься.
— Ты бы действительно дал Лие из Галлиена такое обещание?
Я не думал, что это было возвращением к третьему лицу; Я думаю, что в тот раз Снаб, возможно, говорил сам за себя, но я не сомневался, что Лия хотела знать то же самое.
— Я бы так и сделал.
Она сказала:
— Обещаешь ли ты душой своей матери, что она может гореть в адском огне, если ты нарушишь свое слово?
— Да, — сказал я без колебаний, и это было обещание, которое я собирался сдержать. Когда Лия увидит, во что превратился ее брат, она может убить его сама. Я мог бы надеяться на это. Если нет, я бы отдал пистолет мистера Боудича Йоте. Он никогда раньше не стрелял, но я не ожидал никаких проблем из-за этого; оружие похоже на дешевые фотоаппараты, все, что вам нужно сделать, это прицелиться и выстрелить.
— Ты и твои друзья последуете за Лией и будете повиноваться ей?
— Мы сделаем это.
Она, вероятно, знала, что не сможет помешать мне следовать за ней. Другие могли бы подчиниться приказу будущей королевы Эмписа, но я бы этого не сделал. Как она уже сказала, благодаря Фаладе я не был принцем этого мира и не был связан ее приказами.
Небо над головой посветлело. Мы, люди, посмотрели вверх. Как и Радар. Даже Снаб сделал это. Яркие шары освещали облака. Луны теперь были так близко друг к другу, что выглядели как восьмерка, лежащая на боку. Или математический символ бесконечности. За считанные секунды они скрылись за дворцовыми шпилями, и небо снова потемнело.
— Хорошо, — сказал Снаб. — Я согласна на ваши условия. Больше никаких разговоров, пожалуйста. Это больно.
— Я знаю, — сказал я. — И мне очень жаль.
Радар заскулила и лизнул руку Лии. Лия наклонилась и погладила ее. Договор был заключен.
Глава двадцать восьмая
Мы пошли туда, где нас ждали остальные. Она снова села, не сказав ни слова ни Фаладе, ни Снабу. Йота посмотрела на меня. Я кивнул – дело сделано. Мы сели с ней и стали ждать рассвета. Снова пошел дождь, не сильный, но устойчивый. Лия достала пончо из единственной седельной сумки, которую несла Фалада, и накинула его на плечи. Она поманила Радар, который посмотрела на меня, ожидая разрешения, затем подошла к Лии. Она накинула на себя и Радар пончо. Снаб тоже исчез. Они были сухими. Остальные из нас, одетые в лохмотья, в которых мы сбежали, промокли. Джая начала дрожать. Эрис обняла ее. Я сказал им, что они могут вернуться. Обе женщины покачали головами. Йота не стал утруждать себя, просто сидел, склонив голову и сцепив руки.
Время шло. Наступил момент, когда я поднял глаза и понял, что вижу Лию. Я вопросительно поднял на нее руку. Она только покачала головой. Наконец, когда день прояснился до водянистого рассвета, она поднялась на ноги и привязала Фаладу к куску железа, который торчал из остатков кирпичной стены, возвышающейся над обломками. Она начала спускаться по тропинке, не оглядываясь, следуем ли мы за ней. Снаб снова разместился на спине Радар. Лия шла медленно, время от времени раздвигая густые заросли плюща, оглядываясь, затем двигаясь дальше. Минут через пять или около того она остановилась и начала рвать виноградные лозы. Я двинулся, чтобы помочь ей, но она покачала головой. У нас было соглашение – пакт, – но было ясно, что она была недовольна этим.
255
Персонаж английского фолклера, прообразом которого бы реально живший английский купец Ричард Уиттингтон (ок. 1354-1423) — английский средневековый купец, бывший лордом-мэром Лондона.