Папа вздохнул.
— Он не ребенок, который упал с яблони и сломал руку. Он старый. Он может никогда больше не встать на ноги. Ты думал об этом?
Я этого не делал и не видел никаких причин начинать.
— Ты знаете, что говорится в вашей программе – день за днем.
Он усмехнулся.
— Мы также говорим, что прошлое — это история, а будущее — тайна.
— Хорошая мысль, папа. Итак, мы разобрались с бейсболом?
— Да, но попадание в сборную штата в конце сезона хорошо смотрелось бы в твоих заявках на поступление в колледж. Ты ведь знаешь это, верно?
— Да
— А как насчет футбола? Ты тоже думаешь избавиться от этого?
— Не прямо сейчас. По крайней мере, когда дело доходило до футбола, мне не приходилось иметь дело с тренером Харкнессом. «Мистеру Боудичу может стать лучше к началу тренировок в августе.
— Или нет.
— Или нет, — согласился я. «Будущее — это загадка.
— Действительно, это так. Когда я думаю о той ночи, когда твоя мать решила прогуляться в «Зиппи»...
Он замолчал. Я тоже не мог придумать, что сказать.
— Сделай для меня одну вещь, Чарли. Пришел репортер из «Уикли Сан» и попросил твою контактную информацию. Я не отдавал ее ему, но я взял его. Он хочет взять у тебя интервью о спасении Боудича. Сделка в интересах человека. Я думаю, ты должен это сделать.
— На самом деле я не спасал его, это была Радар...
— Ты можешь сказать ему это. Но если у колледжей, в которые ты будешь подавать заявление, возникнут вопросы о том, почему ты бросил бейсбол, такая статья…
— Я понял. Дай мне его номер.
Он его назвал, и я записал это в свои контакты.
— Ты будешь дома к ужину?
— Постараюсь.
— Хорошо. Я люблю тебя, Чарли.
Я сказала ему, что тоже люблю его. Что было правдой. Хороший человек, мой отец. Было нелегко, но я справился с этим. Не все так делают.
После того, как я покормил Радар и сказал ей, что вернусь завтра, рано утром, я вернулся к сараю. На самом деле мне этого не хотелось, было что-то очень неприятное в этом маленьком здании без окон в наступающей темноте холодного апрельского вечера, но я заставил себя это сделать. Я стоял перед запертой на висячий замок дверью, прислушиваясь. Никаких царапин. Никакого странного чирикающего звука, как у какого-нибудь инопланетного существа в научно-фантастическом фильме. Я не хотел колотить в дверь кулаком, поэтому заставил себя сделать это. Дважды. Трудно.
Ничего. Что было облегчением.
Я сел на велосипед, поехал вниз по Сикамор-стрит-Хилл, бросил перчатку на верхнюю полку своего шкафа, затем некоторое время смотрел на нее, прежде чем закрыть дверь. Бейсбол -хорошая игра. Нет ничего лучше, чем подняться на девятое место и сократить отставание на одно очко, и нет ничего лучше, чем ехать домой на автобусе с выездной игры после крупной победы, когда все смеются, шумят и хватают друг друга за задницы. Так что да – немного сожалею, но на самом деле не сильно. Я подумал о том высказывании Будды: все меняется. Я решил, что в этих двух маленьких словах много правды. Чертовски много.
Я позвонил парню-репортеру. Еженедельник «Сан» был бесплатным изданием, в котором содержалось несколько местных новостей и спортивных репортажей, похороненных под кучей рекламы. У двери «Зиппи» всегда была куча таких же с табличкой «ВОЗЬМИ ОДНУ», к которой какой-то остроумец добавил «ВОЗЬМИ ИХ ВСЕ». Репортера звали Билл Харриман. Я ответил на его вопросы, еще раз отдавая большую часть заслуг Радар. Мистер Харриман спросил, может ли он сфотографировать нас двоих.
— Ну и дела, я не знаю. Мне нужно разрешение мистера Боудича, а он в больнице.
— Спроси его завтра или послезавтра, мог бы ты это сделать? Мне нужно в ближайшее время опубликовать статью, если она должна быть в номере на следующей неделе.
— Я спрошу, если смогу, но, по-моему, ему была назначена еще одна операция. В больнице могут не позволить мне навестить его, а я действительно не могу этого сделать без его разрешения. Последнее, чего я хотел, это чтобы мистер Боудич разозлился на меня, а он был из тех парней, которые легко выходят из себя. Позже я поискал слово для таких людей; это было «мизантроп»[41].
— Понял, понял. Дай мне знать так или иначе, как только сможешь. Эй, разве ты не тот парень, который забил победный тачдаун[42] в матче против «Стэнфорд Преп» на «Индюшачьем кубке» в ноябре прошлого года?
— Это был я, но это не было похоже на игру из десятки лучших в «Спорт Сентер» или что-то в этом роде. Мы были на их двухярдовой линии, и я просто пробил его.
Он рассмеялся.
— Скромный! Мне это нравится. Позвони мне, Чарли.
Я сказал, что так и сделаю, повесил трубку и спустился вниз, чтобы посмотреть телевизор с отцом перед занятиями. Мне было интересно, как поживает Радар. Ладно, я надеялся. Привыкаю к другой рутине. Я снова подумал об этом изречении Будды. За это было хорошо держаться.
Глав четвертая
Когда я появился на следующее утро в доме номер 1 по Сикамор-стрит, приветствие Радар было бурным, но не таким бешеным. Это навело меня на мысль, что она привыкает к новому порядку. Она сделала все необходимое утром, съела свой завтрак (папа принес домой двадцатипятифунтовый мешок ее похлебки), затем захотела поиграть с обезьянкой. У меня еще оставалось немного времени, когда ей это надоест, поэтому я пошел в гостиную посмотреть, работает ли старинный телевизор. Я потратил некоторое время на поиски пульта, но, конечно же, идиотская коробка мистера Боудича была из эпохи домашних развлечений, предшествовавшей пультам. Под экраном были два больших циферблата. На той, что справа, были цифры – каналы, как я предположил, – поэтому я повернул ту, что слева.
Гул от телевизора был не таким тревожным, как шум из сарая, но все равно немного настораживал. Я отступил назад, надеясь, что он не взорвется. Через некоторое время в поле зрения появилось сегодняшнее шоу – Мэтт Лауэр[43] и Саванна Гатри[44] болтали об этом с парой политиков. Изображение было не 4K, оно даже не было 1K. Но, по крайней мере, это было хоть что-то. Я попробовал пошевелить антенной, которую миссис Сильвиус назвала кроличьими ушами. Я повернул его в одну сторону, и картинка стала лучше (незначительно лучше). Я повернул его в другую сторону и изображение исчезло в снежной буре в снежной буре. Я заглянул за телевизор. Задняя стенка была полна маленьких отверстий для отвода тепла – а это было немало, – и сквозь них я видел оранжевое свечение трубок. Я был почти уверен, что они издавали жужжащий звук.
Я выключил его, удивляясь, как это, должно быть, раздражало — вставать каждый раз, когда хочешь переключить канал. Я сказал Радар, что мне нужно идти в школу, но сначала мне нужна была еще одна фотография. Я протянул ей обезьянку.
— Ты не против подержать это во рту? Это довольно мило.
Радар была рада услужить.
Так как тренировки по бейсболу я больше не посещал, то до больницы я добрался к середине дня. На стойке регистрации я спросил, разрешено ли Говарду Боудичу принимать посетителей – медсестра сказала мне, что ему понадобится еще одна операция. Дежурная что-то проверила на своем мониторе и сказала мне, что для мены посещения разрешены. Когда я повернулся к лифтам, она попросила меня задержаться для заполнения какой-то формы. Это была моя контактная информация «на крайний случай». Обратившимся пациентом был Говард Адриан Боудич. Мое имя было указано как Чарльз Рид.
— Это — вы, не так ли? — спросила дежурная.
— Да, но фамилия написана неправильно. Я попросил ее исправить фамилию на «Рид» [45].
— Он сказал, чтобы вы связались со мной? Разве у него больше никого нет? Брата или сестры? Потому что я не думаю, что я достаточно взрослый, чтобы принимать какие-то важные решения, например, если... — Я не хотел заканчивать, и ей это было не нужно.
— Он подписал ДНР[46] перед тем, как лечь на операцию. Такая форма нужна только в том случае, если ему нужно, чтобы вы ему что-нибудь принесли.
— Что такое ДНР?
Она мне сказала. Это было совсем не то, что я действительно хотел услышать. Она так и не ответила на мой вопрос о родственниках, потому что, вероятно, не знала – с чего бы ей это знать? Я заполнил форму, указав свой домашний адрес, адрес электронной почты и номер мобильного телефона. Потом я поднялся наверх, думая, что есть целая куча вещей, которых я не знаю о Говарде Эдриане Боудиче.
41
Человек, который избегает общества людей, нелюдим, страдает или, наоборот, наслаждается человеконенавистничеством
43
Мэттью «Мэтт» Тодд Лауэр (род. 30 декабря 1957, Нью-Йорк) — бывший ведущий программы Today на NBC. Лауэр вел передачу с 1996 года по 2017[275][276]. в 2017 владельцы канала уволили его из за скандала с сексуальными домогательствами
44
Саванна Кларк Гатри (родилась 27 декабря 1971 года)-американская телеведущая и адвокат. Она является главным соведущим утреннего шоу NBC News Today, занимая эту должность с июля 2012 года.
46
Эта английская медицинская аббревиатура означает Do Not Resusciatate, что переводится как «меня не реанимировать»