Остальные трое вышли вперед. Я побежал быстрее, не обращая внимания на вполне реальную возможность споткнуться – возможно, о мою собаку – и свалиться в пропасть. Я видел, что все равно не успею вовремя. Они добрались бы до нее первыми, и теперь у нее был только кинжал, чтобы защититься. Она вытащила его и прижалась спиной к стене, готовая сражаться не на жизнь, а на смерть.
Только не было ни драки, ни смерти. Даже человек, которого она убила, вероятно, не собирался вступать с ней в бой «– Нет, нет» — вот что он кричал перед тем, как его пронзили насквозь. С этих парней было достаточно. Все, чего они хотели, — это убраться ко всем чертям. Они пробежали мимо нее, даже не взглянув.
— Вернитесь! — Элден плакал. — Возвращайтесь, вы, трусы! Твой король приказывает тебе!
Они не обращали на это внимания, перепрыгивая через две-три каменные ступеньки за раз. Я схватил Радар за холку и крепко прижал ее к себе. Первые двое носильщиков паланкина пробежали мимо нас, но третий наткнулся на Радар, с которой было достаточно. Она наклонила голову вперед и глубоко впилась зубами в его бедро. Он замахал руками, пытаясь восстановить равновесие, затем упал в шахту, его последний затихающий крик оборвался, когда он ударился о дно.
Я снова двинулся вперед и вниз. Лия не пошевелилась. Она вглядывалась в гротескную фигуру в развевающемся пурпурном одеянии, пытаясь разглядеть его черты в тусклом свете звезд, сияющих в этой безумной бездне над нашими головами. Я почти добрался до нее, когда свет начал разгораться ярче. Но не со звезд. Гул вернулся, только теперь он был глубже, не мммммммм, а ААААААА, звук какого-то инопланетного существа, колоссального и непостижимого, почуявшего еду, которая, как он знает, будет вкусной.
Я поднял глаза. Лия подняла глаза. Радар подняла глаза. То, что мы увидели, выплывая из этого темного звездного неба, было ужасно, но настоящий ужас заключался в следующем: это было также прекрасно.
Если мое чувство времени не было полностью сбито, где-то над нами все еще был дневной свет. Белла и Арабелла должны были находиться на дальней стороне мира, частью которого был Эмпис, но здесь эти две луны были точно такими же, проецируемыми из черной пустоты, которой не было никакого дела до существования, омывая эту адскую дыру своим бледным и жутким светом.
Большее приближалось к меньшему, и оно не собиралось проходить ни сзади, ни спереди. После того, как высшие боги знали, сколько тысяч лет прошло, две луны – эти и настоящие, расположенные где–то за изгибом планеты, — оказались на пути столкновения.
Они сошлись в беззвучном грохоте (тогда это действительно была проекция) и сопровождались яркой вспышкой света. Осколки разлетелись во все стороны, заполняя темное небо, как разбитые куски светящейся посуды. Этот бесцветный рев – ААААААААА – стал еще громче. Оглушительный. Стрела башенного крана начала подниматься, сужая треугольник между ней и опорной мачтой. Не было слышно шума машин, но я бы все равно его не услышал.
Яростный свет распадающихся лун заслонил звезды и залил пол внизу сиянием. Люк над Темным колодцем начал подниматься, подтягиваемый крюком буровой вышки. Гротескное существо в пурпурной мантии тоже смотрело вверх, и когда Лия посмотрела вниз, их глаза встретились. Его глаза были глубоко в провисших впадинах зеленоватой плоти; ее глаза были широкими и голубыми.
Несмотря на все годы и все перемены, она узнала его. Ее смятение и ужас были очевидны. Я попытался удержать ее, но она вырвалась судорожным рывком, который чуть не отправил ее за край. И я был в шоке, ошеломлен тем, что увидел – столкновением двух лун в небе, которого не должно было быть. Осколки расползались и начинали тускнеть.
Полумесяц тьмы появился на краю люка Темного Колодца и быстро расширился в черную ухмылку. Этот долгий, хриплый крик удовлетворения становился все громче. Флайт Киллер, спотыкаясь, направился к колодцу. Его пурпурная мантия поднялась в нескольких разных направлениях. На мгновение эта ужасная дряблая голова была скрыта, а затем мантия упала набок и легла на каменный пол. Мужчина под ним был только наполовину мужчиной, как Эльза была только наполовину женщиной. Его ноги были заменены клубком черных щупалец, которые торопили его, раскачивая из стороны в сторону. Другие торчали из висячего мешка его живота, поднимаясь к поднимающемуся люку, как непристойные эрекции. Его руки были заменены змееподобными ужасами, которые колыхались вокруг его лица, как водоросли в сильном течении, и я понял, что чем бы ни было существо в колодце, это был не Ктулху. Элден был Ктулху этого мира, так же верно, как Дора была старухой, которая жила в башмаке, а Лия была девочкой-гусыней. Он променял деформированные ступни и сгорбленную спину – кифоз[267] – на нечто гораздо худшее. Рассматривал ли он возможность торга? Было ли мести и медленного разрушения королевства достаточно, чтобы уравновесить чаши весов?
Лия добралась до подножия лестницы. Над головой фрагменты Беллы и Арабеллы продолжали увеличиваться.
— Лия! — крикнул я. — Лия, ради Бога, остановись!
Проходя мимо паланкина с безвольно свисающими занавесками, она остановилась – но не потому, что я ее окликнул. Я не думаю, что она даже слышала меня. Все ее внимание было приковано к дряблому существу, которое было ее братом. Теперь он нетерпеливо склонился над поднимающимся люком, рыхлая плоть его лица свисала вниз, как тесто. Корона снова упала с его головы. Еще больше этих черных щупалец появилось из его шеи, спины и ложбинки между ягодицами. На моих глазах он превращался в Ктулху, повелителя старых богов, воплощенную в жизнь кошмарную сказку.
Но настоящий монстр был внизу. Скоро это проявится.
Гогмагог.
Я помню, что произошло дальше, с душераздирающей ясностью. Я видел все это с того места, где стоял, может быть, в дюжине шагов над брошенным паланкином, и до сих пор вижу это в своих снах.
Радар лаяла, но я едва мог слышать ее из-за постоянного сводящего с ума гула из Темного Колодца. Лия подняла свой кинжал и без колебаний вонзила его глубоко в рану от кормления рядом с тем, что было ее ртом. Затем, используя обе руки, она провела им по шраму справа налево.
— ЭЛДЕН! — закричала она. Кровь мелкими брызгами хлынула из ее вновь открытого рта. Ее голос был хриплым – из–за ее подвигов чревовещания, я полагаю, — но первое слово, которое она произнесла без необходимости извлекать его из глубины горла, было достаточно громким, чтобы ее несчастный брат услышал, даже сквозь гул. Он повернулся. Он увидел ее, по-настоящему увидел в первый раз.
— ЛДЕН, ОСТАНОВИСЬ, ПОКА ЕЩЕ ЕСТЬ ВРЕМЯ!
Он колебался, этот лес щупалец – теперь их было больше, гораздо больше – колыхался. Видел ли я любовь в этих затуманенных глазах? Сожаление? Печаль, может быть, стыд за то, что он проклял единственного, кто любил его, вместе со всеми теми, кто не любил? Или только необходимость сохранить то, что ускользало после правления, которое было слишком коротким (но разве не так кажется всем нам, когда приходит конец)?
Я не знал. Я бежал вниз по последним ступенькам, мимо паланкина. У меня не было никакого плана на уме, просто нужно было увести ее отсюда до того, как эта тварь внизу сможет появиться. Я подумал о гигантском таракане, который убежал в сарай мистера Боудича, и о том, как мистер Боудич застрелил его, и это напомнило мне – наконец–то — что у меня все еще есть его револьвер.
Лия вошла в это колышущееся скопление щупалец, по-видимому, не подозревая об опасности, которую они представляли. Один из них погладил ее по щеке. Элден все еще смотрел на нее, и плакал ли он?
— Возвращайся, — прохрипел он. — Возвращайся, пока можешь. Я не могу...
Одно из этих щупалец обвилось вокруг ее окровавленной шеи. Было ясно, чего он не мог сделать: остановить ту часть себя, которая была одержима существом внизу. Все те книги, которые он прочитал в дворцовой библиотеке, – неужели ни в одной из них не содержалась самая основная история всех культур, та, в которой говорится, что, когда вы имеете дело с дьяволом, вы заключаете дьявольскую сделку?
Я схватил щупальце – то, которое могло быть частью руки, когда Элден впервые заключил свою сделку – и отдернул его от ее горла. Она была жесткой и покрытой какой-то слизью. Как только щупальце перестало душить Лию, я позволил ему выскользнуть из моей хватки. Другое обернулся вокруг моего запястья, еще одно — вокруг бедра. Они начали тянуть меня к Элдену. И открывающемуся колодец.
267
Кифо́з — в общих случаях представляет собой искривление позвоночника в сагиттальной плоскости, направленное выпуклостью назад; антоним лордоза.