Он медленно провел рукой по лицу, как будто хотел разгладить морщины – безнадежное дело, если таковое вообще было.
— Черт возьми, я ненавижу быть зависимым. Зачем я вообще взобрался на эту лестницу? Должно быть, я принимала дурацкие таблетки.
— С вами все будет в порядке, — сказал я, но, идя по коридору к лифтам, я продолжал думать о том, что он сказал, когда мы говорили о лестнице: чертовы врачи с их чертовыми плохими новостями. Вероятно, он только что говорил о том, сколько времени потребуется, чтобы его чертова нога зажила, и, возможно, о том, что в доме есть чертов физиотерапевт (возможно, чертов шпион в придачу).
Но я думал.
Я позвонил Биллу Гарриману и сказал ему, что он может сфотографировать меня и Радар, если все еще хочет. Я рассказал ему об условиях мистера Боудича, и Гарриман сказал, что это нормально.
— Он вроде отшельника, не так ли? Я ничего не могу найти о нем ни в наших файлах, ни в «Маяке».
— Я не знаю. Вам подходит субботнее утро?
Его устраивало, и мы договорились на десять часов. Я сел на велосипед и поехал домой, легко крутя педали и напряженно размышляя. Сначала о Радар. Поводок висит в прихожей, глубже, чем я когда-либо проникал в большой старый дом. Теперь, когда я подумал об этом, на ошейнике Радар не было идентификационной бирки. Что, вероятно, означало отсутствие лицензии на собаку, удостоверяющей, что она свободна от бешенства или чего-то еще. Была ли Радар когда-нибудь у ветеринара? Я предполагал, что нет.
Мистеру Боудичу доставляли продукты, что показалось мне высококлассным способом купить пиво и кегли, а «Тиллер и сыновья», безусловно, был высококлассным заведением, где делали покупки люди высокого класса с большим количеством складных зеленых вещей. Что заставило меня, как и моего отца, задуматься о том, чем мистер Боудич зарабатывал на жизнь до того, как вышел на пенсию. У него была элегантная манера говорить, почти как у профессора, но я не думал, что учителя, вышедшие на пенсию, могут позволить себе делать покупки на рынке, который хвастается наличием «винного погреба с понижением». Старый телевизор. Ни компьютера (я бы поспорил на это), ни мобильного телефона. И машины тоже нет. Я знал его второе имя, но не знал, сколько ему лет.
Вернувшись домой, я позвонил Тиллеру и договорился о доставке продуктов на три часа в понедельник. Я подумывал о том, чтобы отнести домашнее задание в дом Боудича, когда Энди Чен постучал в заднюю дверь впервые за не знаю сколько времени. В детстве мы с Энди и Берти Бердом были неразлучны, даже называли себя «Три мушкетера», но семья Берти переехала в Дирборн (возможно, это было хорошо для меня), а Энди был умником, который посещал кучу курсов AP[47], включая физику в соседнем филиале университета. Университет Иллинойса. Конечно, он также был спортсменом, преуспев в двух видах спорта, в которые я не играл. Теннис был одним из них. Другой был баскетбол, который тренировал Харкнесс, и я мог догадаться, почему Энди пришел.
— Тренер говорит, что ты должен вернуться и играть в бейсбол, — сказал Энди, проверив наш холодильник на предмет каких-нибудь вкусных закусок. Он остановился на остатках курицы «кунг пао», —н говорит, что ты подводишь команду.
— О-о, собирай свои вещи, мы отправляемся в путешествие с чувством вины, — сказал я. — Я так не думаю.
— Он говорит, что тебе не нужно извиняться.
— Я и не собирался.
— Его мозг практически сгорел, — сказал Энди. — Знаешь, как он меня называет? Желтая опасность. Как в «Иди туда, Желтая опасность, и охраняй этого большого ублюдка».
— Ты миришься с этим? Мне было одновременно любопытно и страшно.
— Он думает, что это комплимент, который я нахожу забавным. Кроме того, еще два сезона, и я уйду из «Хиллвью» и буду играть за «Хофстру». Отдел 1, я иду. Полный вперед, детка. Я больше не буду Желтой Опасностью. Ты действительно спас жизнь этому старику? Это то, что я слышал в школе.
— Собака спасла его. Я только что позвонил в 911.
— Она не разорвало тебе горло?
— Нет. Она милашка. И она старая.
— Она не была старой в тот день, когда я ее увидел. В тот день она жаждала крови. Там жутко внутри? Мягкие игрушки? Кит-Кот Клок, который следит за вами своими глазами? Бензопила в подвале? Дети говорят, что он может быть серийным убийцей.
— Он не серийный убийца, и дом не жуткий. — Это было правдой. Вот сарай был жутким. Этот странный шаркающий звук был жутким. И Радар: она знала, что этот звук тоже был жутким.
— Хорошо, — сказал Энди, — я передал тебе сообщение. Есть еще что-нибудь поесть? Печенье?
— Нет.
Печенье было в доме мистера Боудича. Шоколадно-зефирное печенье с орехами пекан, которое, несомненно, было от «Тиллер и сыновья».
— Ладно. Пока, чувак.
— Позже, Желтая Опасность.
Мы посмотрели друг на друга и расхохотались. На минуту или две нам показалось, что нас снова одиннадцать.
В субботу я сфотографировался с Радар. В прихожей действительно был поводок, висевший рядом с зимним пальто, под которым виднелась пара старомодных галош. Я подумал о том, чтобы обшарить карманы пальто – просто чтобы посмотреть, что я могу увидеть, знаете ли, – и сказал себе не быть шпионом. К поводку был прикреплен запасной ошейник, но номерного знака не было; насколько было известно городским властям, собака мистера Боудича летала, ха-ха, под радаром. Мы спустились по дорожке перед домом и стали ждать, когда появится Билл Харриман. Он приехал на место, управляя старым потрепанным «Мустангом» и выглядя так, словно закончил колледж годом ранее.
Радар издала несколько символических рыков, когда он припарковался и вышел. Я сказал ей, что с ним все в порядке, и она успокоилась, только сунула нос в ржавую калитку, чтобы понюхать его штанину. Она снова зарычала, когда он просунул руку через ворота, чтобы пожать мне руку.
— Охранная, — заметил он.
— Думаю, так оно и есть.
Я ожидал, что у него будет большая камера – вероятно, я позаимствовал эту идею из какого–нибудь классического фильма Тернера о газетных репортерах-крестоносцах, — но он сфотографировал нас на свой телефон. После двух или трех он спросил, не хочет ли она присесть. -Если она захочет, встань на колени рядом с ней. Это было бы неплохо. Просто мальчик и его собака.
— Она не моя, — сказал я, думая, что так оно и есть на самом деле. По крайней мере, на данный момент. Я велел Радар сесть, не зная, согласится ли она. Она сделала это сразу же, как будто только и ждала команды. Я опустился рядом с ней. Я заметил, что миссис Ричленд вышла посмотреть, прикрывая глаза рукой.
— Обними ее, — сказал Гарриман.
Когда я это сделал, Радар лизнул меня в щеку. Это заставило меня рассмеяться. И это была фотография, которая появилась в следующем номере The Sun. И не только там, как оказалось.
— Как там в доме? — спросил Гарриман, указывая на него.
Я пожал плечами.
— Думаю, как и в любом другом доме. Нормально. — Не то чтобы я знал, так как видел только Зал со Старым Чтивом, кухню, гостиную и прихожую.
— Значит, ничего необычного? Потому что это выглядит жутковато.
Я открыл рот, чтобы сказать, что телевизор появился еще до появления кабельного телевидения, не говоря уже о потоковой передаче, но потом снова закрыл его. Мне пришло в голову, что Гарриман перешел от фотографирования к интервьюированию. По крайней мере, пытался; будучи новичком, он не отличался особой деликатностью.
— Нет, это просто дом. Мне лучше идти.
— Ты будешь присматривать за собакой, пока мистера Боудича не выпишут из больницы?
На этот раз я был тем, кто перым протянул руку. Радар не рычала, но внимательно следила за любым делом.
— Надеюсь, фотографии в порядке. Давай, Радар.
Я направился к дому. Когда я оглянулся, Гарриман переходил улицу, чтобы поговорить с миссис Ричленд. Я ничего не мог с этим поделать, поэтому я обошел дом сзади, а Радар следовала за мной по пятам. Я заметил, что после небольшой прогулки она размялась.
Я поставил лестницу под заднее крыльцо, где также была лопата для уборки снега и пара больших старых садовых ножниц, которые выглядели такими же ржавыми, как засов на воротах, и, вероятно, ими было бы так же трудно управлять. Радар смотрела на меня сверху вниз с середины лестницы, что было достаточно мило, чтобы я сделал еще один снимок. Я становился глупым из-за нее. Я знал это и был не против этого.
Под кухонной раковиной лежали чистящие средства и аккуратная стопка бумажных пакетов с логотипом Tiller. Там же были и резиновые перчатки. Я надел их, взял сумку и отправился чистить раковину.
В воскресенье я надел Радар поводок и повел ее вниз по склону к нашему дому. Сначала она двигалась медленно, как из-за своих пораженных артритом бедер, так и потому, что явно не привыкла находиться вдали от дома. Она продолжала смотреть на меня, ища поддержки, и это тронуло мое сердце. Однако через некоторое время она стала идти более легко и уверенно, останавливаясь, чтобы обнюхать телефонные столбы и присесть на корточки тут и там, чтобы другие проходящие собаки знали, что Радар Боудича была здесь.
47
Advanced Placement (AP) — это курсы повышенной сложности в старших классах американской школы. Они позволяют изучать предметы на университетском уровне и повышают шанс на поступление в ведущие вузы США .