Как только мой разум пошел по этому пути, я повсюду увидел сходство. Моя мать погибла на мосту, перекинутом через реку Литтл-Румпл. А как насчет маленького человечка со смешным голосом? Разве не так в этой истории описывался Румпельштильцхен? А потом появился я. В скольких вымышленных историях фигурировал молодой герой (например, Джек), отправившийся на поиски в фантастическую страну? Или возьмем «Волшебника страны Оз», где торнадо унес маленькую девочку из Канзаса в мир ведьм и жевунов[129]. Я не была Дороти, и Радар не была Тотошкой, но…
— Чарльз, ты там что, заснул? Или, может быть, мой сладкозвучный голос загипнотизировал вас? Очаровал тебя?
Смех класса, большинство из которых не отличили бы сладкозвучного от писсуара в снегу.
— Нет, я прямо здесь.
— Тогда, может быть, вы выскажете нам свое взвешенное мнение по поводу расстрелов Филандо Кастилии[130] и Элтона Стерлинга[131] «синим на черном»?
— Хреново, — сказал я. Я все еще думал о своем, и это просто вырвалось у меня изо рта.
Мистер Масенсик одарил меня своей фирменной тонкой улыбкой, а затем сказал:
— Действительно, плохое дерьмо. Пожалуйста, не стесняйтесь снова войти в состояние транса, мистер Рид.
Он продолжил свою лекцию. Я попытался обратить на это внимание, но потом вспомнил кое-что из того, что сказала миссис Сильвиус, не фи-фи-фу-фум, я чувствую кровь англичанина, но все равно чувствую запах прогула. Я чувствую этот запах на всем твоем теле.
Конечно, совпадение – мой отец говорил, что если вы купили синюю машину, вы видите синие машины повсюду, – но после того, что я увидел в сарае, я не мог не удивляться. И кое-что еще. В фантастическом рассказе автор изобретал какой-нибудь способ, с помощью которого юный герой или героиня могли бы исследовать тот мир, о котором я начинал думать как о Другом. Автор мог бы, например, придумать мероприятие, которое его родитель или родители должны были посещать в течение нескольких дней, тем самым расчищая путь для юного героя, чтобы посетить другой мир, не провоцируя кучу вопросов, на которые он не мог ответить.
Совпадение, подумала я, когда прозвучал сигнал окончания урока и дети бросились к двери. Синдром Синей машины.
Только гигантский таракан не был синей машиной, как и те каменные ступени, уходящие в темноту.
Я заставил мистера Масенсика подписать мою квитанцию об общественных работах, и он одарил меня своей тонкой улыбкой.
— Плохое дерьмо, да?
— Простите, простите.
— На самом деле ты не ошибся.
Я сбежал по лестнице и направилась к своему шкафчику.
— Чарли?
Это была Арнетта Фримен, выглядевшая относительно великолепно в своих узких джинсах и топе-ракушке. С голубыми глазами и светлыми волосами до плеч Арнетта доказала, что белая Америка не так уж плоха. Годом ранее – когда я был более спортивным и, по крайней мере, немного прославился своим героизмом в «Индюшачьей лиге» – мы с Арнеттой провели несколько учебных занятий в ее семейной комнате на цокольном этаже. Кое-что было изучено, но гораздо больше было поцелуев.
— Эй, Арни, как дела?
— Не хочешь прийти сегодня вечером? Мы могли бы подготовиться к тесту по Гамлету.
Эти голубые глаза смотрят глубоко в мои карие.
— Я бы с удовольствием, но мой отец завтра уезжает на большую часть оставшейся недели по каким-то делам. Я лучше останусь дома.
— О, какашки. Это позор. — Она нежно прижала к груди две книги.
— Я мог бы в среду вечером. Если, конечно, ты не занята.
Она просияла.
— Это было бы фантастически. — Она взяла мою руку и положила ее себе на талию. — Я спрошу тебя о Полонии, и, может быть, ты сможешь проверить моего Фортинбраса.
Она чмокнула меня в щеку, а затем ушла, поворачиваясь задом так, что это было, ну, завораживающе. Впервые после посещения библиотеки я не думал о реальных параллелях с выдуманными. Мои мысли были заняты только Арнеттой Фримен.
Мой папа ушел рано утром во вторник, неся свою дорожную сумку и одетый в свою одежду «Я собираюсь в лес»: вельветовые брюки, фланелевую рубашку, шапку с медведями. Через плечо у него было перекинуто пончо.
— В прогнозе дождь, — сказал он. — Это отменит любое лазание по деревьям, о чем я не сожалею.
— Содовая в час коктейля, верно?
Он ухмыльнулся.
— Может быть, с ломтиком лайма. Не волнуйся, малышка. Линди будет там, и я останусь с ним. Позаботьтесь о своей собаке. Она снова хромает.
— Я знаю.
Он быстро обнял меня одной рукой и поцеловал в челюсть. Когда он сдал назад по подъездной дорожке, я поднял руку в жесте остановки и подбежал к окну со стороны водителя. Он опустил его.
— Я что-то забыл? — спросил он.
— Нет, это я забыл. — Я наклонился, обнял его за шею и поцеловал в щеку.
Он озадаченно улыбнулся мне.
— Что это было?
— Я просто люблю тебя. Вот и все.
— Я тоже, Чарли. Он потрепал меня по щеке, выехал задом на улицу и помчался к чертову мосту. Я смотрел ему вслед, пока он не скрылся из виду.
Я думаю, что в глубине души он что-то знал.
Я вывел Радар на задний двор. Наш двор был невелик по сравнению с акром с лишком мистера Боудича, но он был достаточно большим, чтобы дать Радару немного места для разминки. Что она в конце концов и сделала, но я знал, что ее время подходит к концу. Если я и мог что-то для нее сделать, то это должно было произойти как можно скорее. Мы вернулись в дом, и я дал ей несколько ложек мясного рулета, оставшегося со вчерашнего вечера, спрятав в нем лишнюю таблетку. Она проглотила его, а затем свернулась калачиком на ковре в гостиной, место, которое она уже застолбила за собой. Я потрепал ее за ушами, что всегда заставляло ее закрывать глаза и улыбаться.
— Мне нужно кое-что проверить, — сказал я. — Будь хорошей девочкой. Я вернусь, как только смогу, хорошо? Старайся не гадить в доме, но если придется, делай это где-нибудь, где будет легко убраться.
Она пару раз хлопнула хвостом по ковру. Для меня этого было достаточно. Я подъехал на велосипеде к номеру 1, высматривая забавного маленького человечка с забавной манерой ходить и говорить. Я никого не видел, даже миссис Ричленд.
Я вошел, поднялся наверх, открыл сейф и застегнул пояс с оружием на талии. Я не чувствовал себя стрелком, несмотря на причудливые раковины и галстуки; я чувствовал себя испуганным ребенком. Если я поскользнусь на этой винтовой лестнице и упаду, сколько времени пройдет, прежде чем кто-нибудь найдет меня? Может быть, никогда. И если бы они это сделали, что еще они нашли бы? На пленке мистер Боудич сказал, что то, что он мне оставляет, было не подарком, а бременем. Тогда я не до конца понимал это, но когда я достал фонарик из кухонного шкафа и засунул длинный ствол в задний карман джинсов, я точно понял. Я вышел к сараю, надеясь, что доберусь до подножия этих ступеней и найду не коридор, ведущий в какой-то другой мир, а только груду блоков и грязную лужу грунтовых вод.
И никаких больших тараканов. Мне все равно, безвредны они или нет, никаких тараканов.
Я зашел в сарай, посветил вокруг и увидел, что таракан, которого подстрелил мистер Боудич, превратился в темно-серую лужицу слизи. Когда я направил на него луч фонарика, одна из пластин на том, что осталось от его спины, соскользнула, заставив меня подпрыгнуть.
Я включил освещение на батарейках, подошел к доскам и блокам, закрывающим колодец, и посветил фонариком в одну из шестидюймовых щелей. Я не видел ничего, кроме ступеней, уходящих вниз, в темноту. Ничто не двигалось. Не было слышно никаких шуршащих звуков. Это меня не успокоило; я вспомнил строчку из дюжины дешевых фильмов ужасов, может быть, из сотни: мне это не нравится. Здесь слишком тихо.
Будь благоразумен, тишина — это хорошо, сказал я себе, но, глядя в эту каменную яму, эта идея не казалась такой уж здравой.
Я понимал, что если буду долго колебаться, то отступлю, и мне будет в два раза труднее снова зайти так далеко. Поэтому я снова сунул фонарик в задний карман и убрал с досок цементные блоки. Я отодвинул доски в сторону. Затем я сел на край колодца, поставив ноги на третью ступеньку. Я подождал, пока мое сердце успокоится (немного), затем встал на эту ступеньку, говоря себе, что для моих ног достаточно места. Это было не совсем так. Я вытер пот со лба и сказал себе, что все будет хорошо. В это я точно не верил.
129
Жевуны — основной народ Голубой страны, куда они пришли не более тысячи лет назад. Прозваны так за привычку постоянно двигать челюстями, будто что-то пережёвывая. Любимый цвет — голубой, это традиционная расцветка их национального костюма (бархатный кафтан, узкие панталоны, ботфорты, широкополая шляпа с хрустальным шариком на верхушке и подвешенными к полям бубенчиками), жилищ (круглые домики с крышами, похожими на шляпы) и вообще всего, что можно раскрасить в голубой цвет.
130
6 июля 2016 года Филандо Кастилия 32-летний афроамериканец, был смертельно ранен полицейским Джеронимо Янезом из полицейского управления Сент-Энтони в столичном районе Миннеаполис-Сент-Пол, после остановки машины, в которой он ехал со своей девушкой и ее четырехлетней дочерью
131
5 июля 2016 года, Элтон Стерлинг 37-летний чернокожий мужчина был застрелен двумя полицейскими из Департамента полиции Батон-Руж, Луизиана.