У меня было рекомендательное письмо к знаменитому композитору Россини, которого я до сих пор никогда не видал. Он любезно сказал мне, что я мог бы обойтись и без рекомендательного письма, так как мое имя хорошо известно ему. Мы говорили о датской музыке. Россини знал Гаде, но лишь по имени, и лично знавал Сиббони. Во время нашей беседы явился новый гость, какой-то итальянский «principe», и Россини отрекомендовал ему меня «poeta tаedesko». «Danese!» – поправил я его, но он взглянул на меня и сказал: «Ну да, Дания ведь принадлежит Германии!» Тогда гость вмешался и объяснил, что эти две страны только что воевали одна против другой! Россини добродушно улыбнулся и попросил меня извинить ему его незнание географии.
В Париже ждала меня еще радость: мне был прислан сюда из Вены от мексиканского императора Максимилиана орден «Notre Dame de Gouadeloupe» при очень лестном письме, в котором говорилось, что орден этот пожалован мне за литературные заслуги. Меня очень обрадовала такая память обо мне этого богато одаренного и столь несчастного впоследствии императора. Я вспомнил, как много лет тому назад читал свои сказки его матери, герцогине Австрийской Софии, и как ласково и приветливо обошлись со мной тогда принцы – Максимилиан и брат его, нынешний император Австрийский.
13 апреля я уехал из Парижа в Тур. На всем пути приветствовала меня весна в образе цветущих фруктовых деревьев; в Бордо же, куда я прибыл день спустя, она развернулась передо мною в полном блеске в ботаническом саду. Все деревья, и южных и северных пород, были в цвету, цветы благоухали, а в прудах резвились сотни золотых рыбок. Я снова свиделся здесь со своими земляками и французскими друзьями. Особенно радушный прием ожидал меня у литератора Георга Амера и артиста-музыканта Эрнста Редана. Я провел у них несколько приятных вечеров; Редан играл композиции Шумана; Амер прочел по-французски некоторые из моих сказок и «Картинки-невидимки». При чтении присутствовал один молодой француз; он был так растроган, что прослезился и безгранично поразил меня, бросившись ко мне и поцеловав мою руку.
Из Бордо 25-го числа каждого месяца отходил пароход в Лиссабон, и я уже предупредил О’Нейла о своем прибытии 28 апреля. Погода между тем стояла бурная, и я знал, что при таких условиях переезд через Бискайский залив не будет увеселительной прогулкой. Но и сухопутный переезд через беспокойную Испанию тоже мало улыбался мне, тем более что железная дорога от Мадрида до границ Португалии еще не была окончена. Вдруг узнаю, что в Бордо приехала Ристори и будет играть в один из ближайших вечеров «Медею» и «Марию Стюарт». Я уже говорил выше, как она восхитила меня в Лондоне в роли леди Макбет. Я непременно захотел увидеть ее опять и отложил свой отъезд, отказавшись от морского путешествия. Ристори и в «Медее» произвела на меня такое же неизгладимое впечатление!
Прибыв в Лиссабон, я хотел было остановиться в отеле «Дюран», против конторы О’Нейла, но все номера оказались занятыми, день был воскресный, так что никого из семьи О’Нейла не было в городе, и мне, несмотря на усталость, пришлось нанимать экипаж и немедленно отправляться на дачу О’Нейла, находившуюся в полумиле от города. Встретили меня там восторженно. О’Нейл ждал меня с пароходом и даже ездил встречать меня, когда тот пришел. Датские корабли, стоявшие на Таго, выкинули в честь меня флаги.
Из Лиссабона я решил съездить в Цинтру, прекраснейшую, воспеваемую поэтами часть Португалии, «новый райский сад», как называет ее Байрон. «Здесь царство весны!» – поет о ней португальский поэт Гаррет.
Дорога идет по бесплодной скудной почве, и вдруг перед вами, словно волшебный сад Армиды, внезапно вырастает Цинтра с ее могучими, тенистыми деревьями, журчащими источниками и романтическими скалами. Правду говорят, что тут человек всякой национальности найдет частицу своей родины. Я нашел здесь датскую лесную природу, наш клевер и наши незабудки и часто наталкивался здесь на местечки, напоминавшие мне то одетую в зелень Англию, то дикий скалистый Броккен, то роскошный, полный цветов Сетубал, то северный Лександ с его березовыми лесами. С большой дороги виден городок и старинный замок, где живет король Фернандо. Замок, бывший монастырь, расположен на горе очень живописно. Дорога к нему идет сначала меж кустами кактусов, каштанами и платанами, а затем вьется по скалам между березами и елями. С этой высоты видно далеко-далеко во все стороны, до самых гор по ту сторону Таго; виден и могучий Атлантический океан.