«Дракон говорил, что Игроки приходят в Уроборос через смерть и рождение вновь. Если он не врал, моё тело в реальности мертво, и значит на берегу меня ждёт окончательная и бесповоротная смерть. А даже если и нет, и там я всё ещё жив – что мне в этой реальности? Буду лишь тень себя, Высшего Игрока, всё равно что беспомощный калека. Параллельный сказал, что мне нужно как бы перезайти в Игру, стать словно другим персонажем, Переродиться. Слиться с элементом, стать частью Уробороса. Умереть и родиться вновь, как моя жена Саламандра. Океан подойдёт. Она огонь, я вода, будем сдерживать друг друга. Погано будет, если не сможем быть вместе. Или Смерть и её вынудит уйти?! Тысяча демонов, я думал только о себе! Надо всплывать! И.. и что? Смерть перехватит меня, я не успею добраться до Сал. Один я не справлю точно, уже попробовал. Что ж остаётся только идти до конца.»
Зед развоплотил броню. Доспехи, защищавшие его от внешней среды, гибельной для всего живого, исчезли в один миг. Но, оставшись на этой немыслимой глубине без какой-либо защиты, рыцарь не был мгновенно разорван чудовищным давлением. Мрак лишь очень плотно обволок всё его тело, заполнив собой сначала каждую морщинку, каждую складочку кожи, а потом стал просачиваться в её поры. Клетки его тела стали стремительно умирать, обновляясь на новые, с примесью тьмы. Зед хотел закричать, но из раскрытого рта не вырвалось не звука, наоборот, темнота как будто заползла в него, словно змея обвила его внутренности, и начала изменять мужчину не только снаружи, но и изнутри. Мрак вдавливался в его кости, заливал глаза, менял душу. Рыцарь никогда и не думал, что умирать будет так больно. Наконец и его сознание померкло, умерло, чтобы ожить уже другим. Неестественно бледное тело застыло на невероятной глубине, распластавшись на ковре бархатной тьмы, а затем струя антрацитовой жидкости вздыбилась, подняла безвольное тело обновлённого Зеда и вынесла на поверхность. Чёрная радуга, поднявшаяся из серебряного моря, перечеркнула оранжевое небо и вонзилась в золотой пляж, оставляя на нём распростертое тело парня лет двадцати. Песок под ним, в том месте, где его коснулась радуга Тьмы, поблек, став безжизненно серым. На зелёное солнце наползли фиолетовые облака, день чуть померк. Светило, словно нахмурившись, взирало на создателя.
Смерть подошла к рыцарю, не обращая внимания на поднявшийся холодный ветер, нагнулась, убрала мокрые волосы с бледного лба, всмотрелась в помолодевшее лицо Зеда. Тот лежал с закрытыми глазами, ещё не придя в себя после Перерождения.
– Думаешь, ты ускользнул от меня? – печально, без злорадства произнесла Смерть. – Ах если бы! Как бы я хотела не причинять страдания. Но законы Уробороса не нарушить без последствий, Игрок должен уйти. Так или иначе. Я забираю Зеда.
Смерть легонько коснулась затылка Игрока, загоняя его воспоминания о прошлой жизни глубоко внутрь и запечатывая их. Затем распрямилась и убрала косу за спину. А над ними уже раскручивали водоворот иссиня-чёрные тучи.
– Спи, Мрак, спи спокойно, мой Рыцарь, – прошептала Смерть и растворилась в воздухе…
…Мрак застонал, вновь почувствовав ту боль, что сопровождала его Перерождение. «Мне.. нечем дышать..» Он резко встал со стула и подошёл к одной из стен кабинета, целиком сделанной из прозрачного пластика. «Вдох, выдох. Вдох, выдох. Всё, всё прошло. Это было давно. Теперь я Мрак. Перерождённый.» Высоченный небоскрёб пронзал плотный слой серых облаков и возносился далеко за их пределы. И сейчас над плотной равниной неба, иногда подсвечиваемой красными отблесками молний, восходило солнце.
– .. И вот пятеро супермутантов окружили тебя и девушку-снайпера.. Мрак, ты вообще меня слушаешь! – Вероника встала с тахты. – Я уже битый час треплюсь, вспоминая всё что можно, а ты то дремлешь, то в окно глазеешь! Прояви хоть каплю уважения ко мне!
Рыцарь потёр переносицу.
– Прости Веро, я тебя внимательно слушал, но смотри – восходит солнце. Тебя это не беспокоит?
– Ты обо мне волнуешься? Как это мило! – тут же растаяла Королева Вампиров. – Но не стоит, эти окна – мои изобретения: они пропускают видимую часть спектра луча, но не его составляющую, убийственную для меня.
Вампирша подошла к Мраку. Встав за его плечом, она положила на него руки, а потом и голову преклонила.
– Я иногда люблю смотреть на солнце, – очень тихо прошептала она, но парень её услышал. – Я же никогда не видела его человеческими глазами, и немного жалею об этом.
– Я всегда поражался любви вампиров к солнцу, оно притягивает вас, как мотыльков – огонь, – так же тихо сказал рыцарь, чуть повернув голову к Королеве. Та переменилась в лице и отскочила, яростно шипя, не в силах оторвать взгляд от чёрных бездонных провалов, образовавшихся у Мрака вместо глаз.