Лёгкому утреннему щебетанию птиц стало аккомпанировать звяканье доспехов, треск подброшенных поленьев в потухшие за ночь костры, на которых готовили лёгкий завтрак, позёвывание, стоны, ругательства слишком рано вставших солдат, гортанные крики поднимавших их десятников. Армия просыпалась, на скорую руку ела, и начинала строиться в боевые порядки. Усиленное окулярами маски зрение чёрного рыцаря позволило ему разглядеть на восточной стороне равнины, у подножья подсвеченных розовым рассветом холмов, такое же многочисленное войско. Штандарты его изображали зажатое в кулаке солнце с вырывающимися из-под пальцев золотыми лучами. У западного же воинства на флагах был изображён расправивший крылья фиолетовый гиппогриф на изумрудном фоне.
«Похоже, мир создавал любитель Третьих Героев. Штандарт с солнцем мне определённо нравится больше. Но именно в той армии Белла. Значит мне нужно заручиться поддержкой «гиппогрифов» или, по крайней мере, договориться, чтобы не мешали.»
Перерождённый направился к самому большому и шикарно украшенному шатру западного войска.
Закованную с металл чёрную фигуру заметили сразу же, и с десяток воинов кинулись ей наперерез. Рыцарь небрежно отмахнулся от них, и чёрный сгустившийся воздух размазал людей по земле, но не убив, а лишь вжав в тёмно-зелёную траву. Тем временем Мрак снял с головы шлем и, положив его на сгиб локтя левой руки, подошёл к шатру. Стража, стоявшая у входа, тут же наставила на него трезубцы, решив любой ценой не допустить страшного пришельца внутрь или хотя бы продержаться до появления спешащей сюда подмоги. Военный лагерь загудел как растревоженный улей, и к главной палатке стали стекаться солдаты, на ходу доставая оружие из ножен.
– Я пришёл с миром! – спокойно сказал чёрный рыцарь, не обращая внимания на подскочивших к нему стражников. Несколько остриев копий коснулись его обнажённой шеи. – Я лишь хочу поговорить с вашим военачальником!
Мрак специально говорил очень громко, так, чтобы его можно было услышать и находясь в шатре. Это дало результат: тяжёлый полог откинулся и из палатки вышел статный мужчина лет пятидесяти. Золотые, чуть вьющиеся волосы прижаты тонким изумрудным обручем, с четырьмя остриями: на лбу, затылке и на висках. Под цвет короны идеально подходили и его богато инкрустированные латы с фиолетовой насечкой в виде перьев.
– Ваше Величество! – Мрак низко склонил голову для того, чтобы оказать знаки почтения, и чтобы король не увидел дурашливое выражение на лице рыцаря. – Я пришёл, дабы просить Вас оказать мне милость и принять меня в Вашу победоносную армию хотя бы простым солдатом!
– Зачем мне ещё один солдат? – спросил король, с интересом разглядывая незваного гостя. – В армии вахоров и так их достаточно. Чем ты лучше других?
«Не забывай: они ничем не хуже тебя и имеют право на жизнь.» Чёрный рыцарь улыбнулся, крутанулся на месте, мгновенно выхватив из-за спины меч. Двуручник со злым шипением разрубил нацеленные в Мрака копья и мечи, а затем развернулся и плашмя ударил по стоящим вокруг него войнам. Как детей раскидав стражу, рыцарь медленно вложил клинок в крепления на броне.
– Хорош, надо отдать должное, – король отлично владел собой, и на его лице не было и тени испуга. – Но какой тебе смысл сражаться с париоссами?
– Ваше Величество, в той, восточной, армии находиться мой враг. А враг моего врага – мой друг, – сделав максимально честное лицо, ответил Мрак.
– Ясно. Хорошо, ты принят. Будешь в десятке Арберга. Мы выступаем через пол серцимии. Будь готов, – сказал король вахоров и взмахнул рукой, отпуская поднявшуюся на ноги стражу и показывая, что аудиенция окончена.
– Всегда готов, Ваше Величество, – снова улыбнулся чёрный рыцарь, подождал, пока король уйдёт в шатёр, и направился к передней линии фронта, не утруждая себя поисками какого-то десятника.
Прошло какое-то время, и армия с летящим гиппогрифом на флагах двинулась в сторону противника. Обычные люди ещё не видели войско париоссов, но Мрак уже заметил такое же шевеление в рядах противника и с радостью предвкушал битву.
«А я ведь действительно могу поступить в армию какого-нибудь правителя. Сражаться я умею, опыт тысяч битв. Легко дослужусь до генерала. Приличное жалование, обеспеченная старость. Саламандра рядышком. С ней мы любой мир завоюем. А дети наши будут им править.»