Марина Леонидовна Ясинская
Сказка на ночь
— А сказку перед сном? Ну, пожалуйста!..
Детские глазки блестели любопытством и предвкушением. Посмотришь в такие — и сам обо всем забудешь: и об усталости, и о беспокойстве, и о том, что постель под тобой — из еловых ветвей, а ночник — луна над головой.
Сказку… Он бы и рад рассказать, да только откуда ему знать сказки? За всю свою жизнь он ни одной не слышал. Даже в детстве.
Хотя…
— Ладно, будет тебе сказка. Слушай… Давным-давно, в тридевятом царстве — тридесятом государстве жили-были две… принцессы. Да, принцессы. И еще у них был брат.
— Он был принц?
— Нет. Он был… рыцарь. Странствующий… Поэтому принцессы очень редко его видели — он постоянно был в разъездах.
Жили принцессы в красивом дворце с цветущим садом и круглым прудом. Дворец этот стоял в самом центре большого города, известного на весь белый свет. В город приезжало множество… э-э… принцев. Да, принцев — со всех концов мира. И все они непременно желали познакомиться с принцессами…
— Почему?
— Потому что… потому что принцессы были очень красивые… Только вот принцессы не любили встречаться с принцами.
— А что, принцы были некрасивые?
— Да нет, не в том дело. Принцы были, может, и неплохие. По крайней мере, некоторые из них. Просто… принцессам куда больше нравилось гулять по саду, сидеть у круглого пруда, кататься на мохнатых белых пони, словом, вести самую настоящую беззаботную жизнь, которая обычно полагается принцессам. Только, знаешь, даже у принцесс, при всей их сказочной жизни, есть кое-какие обязанности. И одна из них — выйти замуж за принца.
— Зачем?
— Ну… Так уж заведено… И вот, деваться некуда, старшей принцессе, потому что она — старшая, первой пришлось знакомиться с приезжающими в город принцами. Она стала все ночи напролет… танцевать на балах… Да, на балах… Возвращалась к себе в спальню под утро, спала до обеда, а потом — снова на бал. У нее даже не оставалось времени, чтобы повидаться с младшей принцессой. А младшая принцесса очень из-за этого расстраивалась. Из-за этого, и из-за того, что её тоже скоро заставят… хм-м… ходить на балы и знакомиться с разными принцами.
— Кто заставит? Король?
— Э-э… И король тоже… Хотя… Он был совсем старый и больной, и особо помочь принцессам не мог… Словом, младшая принцесса теперь гуляла по парку одна, одна сидела у пруда, одна каталась на пони и ждала, что вот-вот и ее… позовут на бал. И тут в городе появился могущественный волшебник. Он рассказал, что далеко-далеко, у самого синего моря есть сказочная страна. Страна эта огромная-преогромная и очень красивая. В небе там всегда радуга, на которой танцуют сильфы, а ночью идет дождь из звезд, и на каждую можно загадать желание, которое непременно исполнится… Наша младшая принцесса послушала рассказы волшебника и тут же решила уехать в эту сказочную страну.
— Одна?
— Нет, не одна. Она позвала с собой короля и старшую принцессу, и брата — странствующего рыцаря. Но в итоге с ней ушел только брат. Король сказал, что он слишком стар, чтобы ехать так далеко. А старшая принцесса… она решила остаться в своем дворце и продолжать встречаться с чужеземными принцами.
— Так ты же говорил, она не хотела знакомиться с принцами? Почему же решила остаться?
— Эх, малыш, я и сам не понимаю…
— Никуда я не поеду, Эльза, — ярко накрашенная женщина резко качнула головой, отчего над головой немедленно образовалось облачко пудры, которой были густо обсыпаны выжженные краской волосы.
Щедрый слой свинцовых белил и клюквенных румян почти не скрывал болезненную желтизну кожи и темные круги под глазами говорившей. Косметические ухищрения ей не помогали; больше всего пользы было от полумрака, царившего в пустующем в тихий послеобеденный час прокуренном зале дешевого кабака с разбитым пианино на замызганной сцене — его густые тени, словно вуаль, маскировали одутловатые черты лица и равнодушную усталость в глазах.
— Илва, ну что ты такое говоришь? — молоденькая девушка едва не плакала. — Посмотри на себя! Посмотри вокруг! Ты же сдохнешь в этой вонючей дыре!.. Давай уедем, а?… Илва, ну, пожалуйста…
Илва грустно усмехнулась, глядя на сидящую напротив нее за грубо сколоченным столом девушку. Неужели всего три года назад Илва была такой же? Такой же юной? Такой же наивной?
Нет, не была. Младшей сестре повезло больше, чем ей. Безжалостная нищета вытолкала Илву на панель, когда той не было еще пятнадцати. Она утаивала каждую монетку, берегла каждый медяк. Эти жалкие гроши вместе с мизерными заработками отца, которого бесконечная нужда давно превратила в бессильного старика-попрошайку, покупали ее младшей сестре отсрочку.
И Илва, и Эльза понимали, что это всего лишь отсрочка неизбежного. Из хлипких лачуг на нищей окраине многолюдного торгового города дорога в будущее была только одна, и самое лучшее место, в которое она могла привести — это бордели в кварталах богатых предпринимателей, солидных банкиров и успешных аферистов.
— Да куда мне? — как-то обреченно махнула рукой Илва. — Ну, что мне там делать?
— Как что? Ты же слышала — там же свободные земли. Много земли. Прямо у моря. Выбирай любую, селись на ней, строй дом, охоться, рыбачь — и это будет твоя земля. Чем раньше приедешь, тем больше тебе достанется.
Эльза почти слово в слово повторила содержание передних полос газет, неделю назад появившихся на каждой улице города. Закаленный в гражданских войнах генерал, недавно вернувшийся в город после успешного похода на дальний юг, к глубокому удовлетворению правительства, разорил еще одну отдаленную территорию, официально ставшую теперь очередной провинцией. И хотя от самой провинции толку было мало, она имела важное стратегическое значение. А именно — это была последняя преграда, лежавшая между южными границами страны и берегом узкого Крайнего моря, за которым, по слухам, лежали неисследованные пустынные территории.
Ненаселенные земли не принадлежали никому, и, значит, кто первым предъявит на них права, тот их и получит. Предприимчивое правительство, не упускавшее возможность заполучить дополнительную прибыль, на эти просторы глаз положило давно, и теперь, когда между границами страны и морским берегом более не было преград, следовало немедленно заявить о своих правах на них.
Безлюдие земель означало, что в кои то веки новые территории не придется завоевывать. Армия может остаться отправиться в одну из восточных провинций и навести порядок среди местного населения, никак не желающего отдавать свои земли правительственным чиновникам для строительства железной дороги. А на заморские территории можно спокойно отправлять вооруженных поселенцев. До тех земель они доберутся и без кораблей — море узкое, даже на простой лодке при хорошей погоде можно за три-пять дней пересечь.
Переселенцы, обосновавшись на другом берегу, лучше любых договоров, прочно закрепят за правительством права на новые земли; заодно можно избавиться от голи и рвани с нищих кварталов, разрастающихся, словно парша на теле торговых и промышленных городов. Надо им только что-нибудь посулить. Что-нибудь такое, что заставило бы их добровольно убраться, избавить от своего мерзкого присутствия приличных горожан.
— Плодородные земли! Леса, полные дичи! Изобилующее рыбой побережье! — надрывались на перекрестках мальчишки, торгующие газетами. — Теплые зимы! Бескрайние земли! Ничейные! Приезжай, выбирай любую! Селись на ней, строй дом, охоться, рыбачь — и эта земля станет твоей! Чем раньше приедешь, тем больше получишь земли! Земли за Крайним морем! Получи землю бесплатно! Приезжай и бери сколько хочешь!
Побирушки и попрошайки жалких городских окраин, неудачливые торговцы, нищие клерки, отставные солдаты, мелкие воришки, испитые наемники, ловкие мошенники, растерянные иммигранты, авантюристы и перекати-поле — многие, очень многие с готовностью откликнулись на призыв. Снимались семьями, домами и целыми улицами, паковали свой скарб в расшатанные повозки, натягивали над ними полукругом полотно, запрягали измученных лошадей и тощих мулов, а то складывали нехитрые пожитки в скрипучие тачки и тележки — и бесстрашно пускались в долгий путь. На плодородные земли, к изобилующим рыбой побережьям. За новой жизнью. За лучшей долей.