— Ты моя, — припечатывает хрипло, ни на миг не прерывает ласки, которые сводят с ума, доводит до исступления. — Моя женщина. Моя жена. Моя.
— Рустам! — достигаю разрядки с его именем на устах, сдавленно бормочу: — Рустам, я люблю тебя. Я… твоя.
Огромный член вжимается в низ моего живота. Налитая кровью головка утыкается в самую чувствительную точку. Упругая плоть мерно пульсирует, обдает кипятком, отправляет импульсы гремучей похоти по всему телу.
Муж еще не овладел мною, не проник внутрь, а меня уже трясет, будто в лихорадке. Электрический ток струится по грешному телу. Напряжение пробивает, прошивает насквозь.
— Дьявол, — мрачно выпаливает Рустам, снова целует меня, никак не может оторваться от истерзанных губ, слегка прикусывает, боль не доставляет, просто обостряет чувства, до грани доводит и толкает дальше: — Какая же ты.
— Какая? — спрашиваю тихо.
— Сквозная рана, — криво усмехается. — Держишь не за член. За душу. И когда я думаю, что все про тебя узнал, снова по башке врезаешь.
— Я не сделала ничего особенного, — невольно пожимаю плечами.
А после веду пальцами по его мускулистым рукам, ощущаю, как оживают и бугрятся мышцы. Повинуюсь природному рефлексу, подаюсь вперед и прижимаюсь ртом к мощной шее, веду языком по вздутой от бешеного возбуждения вене. Чуть покусываю кожу, прихватываю зубами, будто хочу попробовать на вкус.
— Ведьма, — бросает Рустам и вплетает пальцы в мои спутанные волосы, сжимает пряди, наматывает на кулак, заставляя запрокинуть голову назад.
— Твоя ведьма, — улыбаюсь.
Он монстр. Безжалостное чудовище. Он тот, кто не знает ни пощады, ни жалости, идет вперед по трупам. Каждого уничтожит. Сомнет. Для него люди просто пешки. Но черт раздери, рядом с этим жутким мужчиной я чувствую себя в абсолютной безопасности. Между нами больше нет никакой ненависти. Тьма сгущается, но угрозы не представляет. Проклятье, кажется, я единственный в мире человек, которому не нужно страшится этого кровожадного зверя. И дело не в том, что я его приручила. Дело в том, что он сам меня выбрал. А я выбрала его. С первого взгляда и навечно.
— Любимая, — выдает Рустам, и мое сердце пропускает удар, а потом начинает биться до такой степени неистово, что дышать становится нереально.
— Давай вернемся в спальню, — предлагаю, судорожно глотнув накаленный воздух. — Я чувствую себя немного неловко. Здесь. Все эти мечи. Такое впечатление, будто твой японский учитель наблюдает за нами. И остальные мастера, создатели этих клинков.
— Даже так? — насмешливо выгибает брови. — Тогда я точно должен тебя тут взять. Пусть глазеют и загибаются от зависти.
— Рустам, — шиплю возмущенно.
Однако уже в следующее мгновение из моего горла вылетает надсадный хрип, ведь мой мужчина обхватывает член у самого основания и постукивает вздыбленным органом по истекающему влагой лону. Проходится по воспаленным складкам. Надавливает.
Дергаюсь будто от высоковольтных разрядов. Вонзаю ногти в широкие плечи. До крови царапаю. Извиваюсь, но отстраниться не способна. Теряюсь, растворяюсь.
Мое сознание плавится. Тело мягче воска. Еще пара секунд — и Рустам сможет сотворить со мной все, что пожелает.
— Эти мечи тебя запомнят, — шепчет на ухо, шумно вдыхает мой аромат. — У таких острых лезвий отличная память. Клинок впитает твои стоны и крики. Твою страсть. Жажду. И тогда оружие станет сильнее.
— Ты… веришь? — спрашиваю сдавленно.
Крупные ладони обхватывают мои ягодицы. Сминают, вынуждая взвизгнуть от вмиг пробежавшего вдоль позвоночника тока.
— У меня другая вера, — усмехается.
— Да, я…
— Угадала, — обрывает и резко насаживает меня на огромный член, заполняет до самой матки, вбивается вглубь единственным рывком. — Да — ты.
— Не понимаю, — роняю чуть слышно, обхватываю крепкую шею, переплетаю пальцы позади.
— Моя вера — ты.
Простая фраза врезается в разум. Вонзается, принуждая задрожать.
Это ли не лучшее признание? Куда круче банального «люблю». Хотя от Рустама каждое слово звучит совершенно по-особенному. Весь он такой. Проникает и покоряет, ему и на колени не надо ставить, чтобы взять свое. Сама отдам. Всегда. По доброй воле.
— И знаешь, — он трется щекой о мою щеку, карябает нежную кожу жесткой щетиной. — Я учту твои пожелания.
Рустам крепче сминает мою попу, снимает меня с возвышения и несет прочь из комнаты, не разрешая соскользнуть с восставшего члена. Гигантский орган растягивает податливое лоно. Набухает и пульсирует. Пальцы жестко впиваются в ягодицы. До синяков мнут.