Заметили появление Занора и на Истовом Хребте. Люди заёрзали, зашептались. Наконец, кто-то посмелее сказал в голос: “Лесной хозяин едет!”, и тут же толпа качнулась вперед. Люди вошли в воду, стали кланяться, восторженно переговариваясь между собой. Ветер доносил до меня обрывки их слов: “Сын силы!”, “Маэлево благословение!”
Подъехав к берегу, Занор легко спустился со спины Ратхи, вошёл в реку. Вода вокруг него засветилась. Все прочие этлы тоже приблизились, стали опускать в реку руки, и сила, стекавшая с них, полилась по течению вниз. Ракшасьи дети, похожие на чёрные звёзды среди золотого потока, один за другим окунались в воду с головой, а потом выскакивали на берег, отряхивались по-звериному и быстро убегали в лес. Глядя на них, тоже самое начали делать и люди. Но, в отличие от ракшасьих детей, вели себя они, точно дикая стая: толкались, шумели, бранились и ссорились, то принимались пить, то лили воду себе на головы… Те, кто стоял позади и не мог дотянуться до воды, начали сдирать с себя одежду и кидать её в реку через головы сородичей. Бедные глупые люди! Они не видели, что силы в их тела попадает не более, чем всегда, и все их старания напрасны. Только один человек стоял в стороне, не спеша лезть в общую кучу. Это был Свит! Ну конечно, он и должен быть здесь, он же - целитель, замковый лекарь! Сложив ладони лодочкой, Свит поманил к себе поток, и сила сама побежала к нему тоненькой ровной струйкой, как шерсть с кудели на веретено у опытной пряхи. Уж не знаю с чего, но мне приятно было узнать, что белозорый мой жив и здоров. Я тихонько послала ему по ветру поцелуй. Пара мгновений - и он получил мою весточку. Прижав к щеке руку, Свит принялся шарить по берегу взглядом. Губы его шепнули: “Ёлка?” Но мне не хотелось, чтоб Свит увидел меня сейчас. Я присела на корточки рядом с Истом и спряталась за его спиной.
Наконец, все ракшасьи дети покинули реку. По берегу словно прокатился лёгкий ветерок: это этлы один за другим поднимались с колен и беззвучно уходили в чащу. Чудо кончилось: вода погасла, золотая река силы распалась на еле заметные ручейки и рассеялась по лесу. Быстринка тоже на глазах мелела, отступая в прежнее русло. Торм затих. Лёгкие облачка затянули предутреннее небо. Драгоценные самоцветы на шерсти Ратхи снова стали капельками росы. Занор тяжело оперся на спину своей лосихи, и разом вдруг стало заметно, как устал он и словно постарел за прошедшую ночь. Из чужих рядом с ним осталась лишь ракша. “Саджо, да ты с ума сошёл, - воскликнула она, озабоченно заглянув Занору в лицо, - Разве можно так тратиться?” Но он ничего не ответил, продолжал стоять, обняв Ратху, и истекать силой. Ровена нахмурилась, недовольно покачала головой и торопливо набросила ему на плечи свой серебристый плащ. “Благодарю,” - сказала ей Ночна. Нер подставил руки, чтобы помочь Занору подняться на спину лосихи, а Ист осторожно придержал его, не давая соскользнуть с другой стороны. Подошла Майви и тоже на миг прикоснулась к колену Занора. Тогда-то я поняла, что всё это значит: прикосновениями этлы дарили ему толику своей силы, поддерживали его жизнь. А плащ ракши не позволял силе утечь. Но этого было мало, слишком мало. Занору следовало срочно вернуться в свой удел.
Однако чтобы попасть в Занорье, нужно было пройти сквозь толпу людей. Они стояли на коленях и смотрели с надеждой и дикой жадностью, кланяясь и протягивая руки. Тогда вперед вышел ракшин муж. При виде него многие сами шарахнулись в стороны, чуя смерть под чёрным плащом, но некоторые и не двинулись с места, то ли слепо надеясь на удачу, то ли просто остолбенев от страха.
- Убрать? - спросил ракшас, плавным движением вытягивая из ножен тесак.
- Это излишне, - тихо, но твёрдо ответил Занор, - Они тоже часть пострадавшего удела, пусть получат своё возмещение.
И распахнул плащ. Поток силы полился на землю. Спеша показать, как воспользоваться подарком сына силы, я торопливо стащила с себя сарафан и постелила под ноги Ратхе. Следом за мной прочие люди стали скидывать одежду и устелили ею тропу, освободив этлам проход. “Молодец, Ёлочка,” - шепнул Ист, но мне в тот миг было не до него. Поверх людских рук и голов на меня удивлённо и радостно смотрел Свит. Он стоял слишком далеко для того, чтоб слова его были слышны, но я догадалась по губам. Свит сказал: “Завтра, на вечерней заре. Я буду ждать тебя здесь. Придёшь?” Я отвернулась, не спеша отвечать, потому что ещё и сама не решила, хочу ли снова оказаться так близко к нему. Но напоследок всё ж обернулась и увидела на лице Свита такое забавное возмущённое разочарование… Смешные мужчины, почему они думают, что всё в мире непременно должно совершаться так, как хочется им?
Вместе с этлами я поспешила в Ночную падь. Там, у околицы, ракшасы простились с нами и удалились в ночь, оставив за собой след из пожухлой травы.
- Хорошо, что они наконец-то убрались отсюда, - проворчала Майви, - Ещё и наследили… Фу, гадость!
- Вместо того, чтобы фукать, пойди и приберись. Затопчи их след, - тут же распорядилась Ночна. Майви, насупившись, отвернулась. Однако отделаться от Ночны оказалось не так-то просто.
- А ну живо! - прикрикнула она на дочку и жестом, не предвещающим ничего доброго, подхватила метлу. С недовольным вздохом Майви закатила глаза и поплелась за околицу, затаптывать ракшасью тропинку.
Между тем Занор соскользнул со спины Ратхи, улёгся прямо на землю под молодой ивой и закрыл глаза. Земля приняла его, точно мягкая перина, подалась, втянула в себя, обняла и укутала. А потом его тело вдруг проросло молодой травой. Вскоре уже только ракшин плащ напоминал о том, что скрыл под собой зелёненький холмик.
- И всё из-за этой гадины, - уныло проговорил Ист, шевеля плащ ногой.
- Советую тебе воздержаться от скоропалительных выводов, - довольно резко отозвалась ему Ночна, - Ракшасья доля - жалкие капли по сравнению с тем, что потрачено на восстановление пострадавших уделов. Твоего, между прочим, тоже.
- Эх, надо было ещё тогда, на заимке, прибить того дикого мага, и дело с концом! - воскликнул Нер, - Столько дурных вероятностей из-за него одного!
Ночна сразу же развернулась и ткнула в его сторону метлой:
- Почему ты решил, что сложившиеся тёмные вероятности созданы этим человеком?
- Так это же он продырявил Дола! У Бодуна* последние два дня только и разговоров, что об этом.
- Интересно мне знать, а что у Бодуна делал ты? - грозно спросила Ночна. Метла вопрошающе уставилась юному этлу в лицо. Нер залился смуглым румянцем и прикусил губу. Так и не дождавшись от него ни звука, Ночна ответила себе сама:
- Понятно. Мимо шёл, фиалки нюхал. А фингал под глазом сам собой образовался, от запаха. Надеюсь, для тебя не секрет, что человечьи стимуляторы весьма ядовиты?
- Мама, подожди ругаться, - попытался вклиниться в поток её слов Ист, - Нер, так что там у Бодуна болтали про Дола и этого человечьего мага?
- Это я-то ругаюсь? С вами даже ругаться не приходится, достаточно просто говорить то, что есть! Да, Нер, так что там всё же болтали у Бодуна?
- Да будто люди из-за Ограды нашли в Серых скалах что-то для себя завидное. Не помню точно, что. Железо или ещё какую ерунду… Короче, они начали ковырять скалу, а Дол, понятное дело, им это запретил. Только дикие - они же и есть дикие, нормальных слов не понимают. Дол раз предупредил, два, а потом начал их отстреливать. Положил человек десять или двенадцать - они, вроде бы, притихли, попрятались. А потом взяли и позвали этого своего лекаря. А он то ли стрелу силой подтолкнул, то ли сам такой с луком ловкий… Так что Дол схлопотал от него стрелу и упал в расщелину. Лекарь этот ихний, говорят, зудел, что надо обязательно тело найти и сжечь (“Соображает, зараза,” - буркнул Ист.), но старший из диких его не послушался, велел остальным ковырять скалу дальше. И доковырялись, дурачьё. Что из этого вышло - мы все своими глазами видели.