Он что-то зашептал. Я чуть придвинулась и с трудом разобрала:
- …в сундуке у окна. Чёрная, большая. Дай.
Я скорее догадалась, чем расслышала, что он просит: свою флягу со смолкой. Что делать? Пришлось нести.
От смолки тянуло прелью и незнакомыми травами. Морщась и дрожа, Свит кое-как сел, выхватил у меня из рук открытую флягу и начал жадно пить. Я стояла рядом, смотрела, и почему-то изнутри меня грызло чувство, что это очень нехорошо. А он понемногу распрямился, задышал ровнее. Глаза его засветились в потёмках звериной зеленью, черты заострились. Это был уже не мой Свит, а дикий ракшас. Оторвавшись от фляги, он ожёг меня голодным взглядом, потом резко отвернулся и рыкнул:
- Брысь!
Лошади в стойлах шарахнулись к стенам. Лучик завопил. Я выхватила его из люльки и со всех ног кинулась к лестнице, а вслед мне летели такие слова:
- Дверь затвори! Как следует! И чтоб до утра из каморки ни ногой! Поняла?
А потом резко хлопнула входная дверь. Чего уж тут не понять… У меня душа сжалась от страха в комок. Неужто когда мы жили в лесу, Свит всегда был таким?
Утром, ещё до рассвета, накормив и уложив Лучика, я осторожно заглянула вниз. В кухне было темно. На столе оплывал огарок свечи, лежала пустая фляга. Свит не спал. Он сидел на лавке, завернувшись в попону, и смотрел на огонь. Лицо его было спокойно и грустно - нормальное, человеческое лицо.
Заметив меня, Свит чуть улыбнулся и жестом позвал спуститься. Мне всё ещё было малость жутко. Я встала поодаль, но Свит приглашающе похлопал ладонью по лавке, а когда я села, обнял и нежно притянул к себе.
- Ёлка, - сказал он серьёзно и ласково, - Когда я вот такой, как вчера, не пытайся меня лечить. Никогда, слышишь? Даже близко не подходи. Это очень опасно.
- Думаешь, мне легко смотреть, как тебя корёжит? - спросила я, прижимаясь к нему.
- Голод силы - страшная штука, - вздохнул Свит.
Я вдруг вспомнила, как этлы делились силой с Занором, и сказала:
- А ведь я могу тебе помочь.
- Ни в коем случае. Я в таком состоянии очень плохо себя контролирую. Мне и в Торме-то нелегко было сдерживаться, а здесь… Твоя сила слишком хороша, такое - большая редкость по эту сторону Ограды. Если ты мне приоткроешься, я могу просто не суметь остановиться.
Свит заглянул в пустую флягу и снова вздохнул:
- Эх, засада… Надо срочно пополнять запас.
- А спать когда будешь? Ты что, решил жить на одной смолке? - возмутилась я, - Хоть сегодня никуда не ходи!
Свит отодвинулся от меня и упрямо уставился в стол.
- Не могу. Корвина надо срочно приводить в порядок, да и службу пока никто не отменял.
- Какая служба! Ты вчера с пола встать не мог! А ну как совсем ноги протянешь? Мне за тебя страшно!
- А за Корвина? - спросил Свит, прямо и жёстко глянув мне в глаза. У меня полыхнули щёки, и сердце тяжко ткнулось в груди. А Свит снова уставился в стол и спокойно сказал:
- Вот поэтому я сейчас валю в крепостицу работать, а вечером отправляюсь за смолкой в Торм. Собери мне с собой что-нибудь поесть.
В тот же день у фонтана болтали о чудных делах: двое воришек ночью сами ломились в караулку, умоляли их задержать, твердили, что за ними гонится ракшас. Стражи лишь посмеялись над непутёвыми и, приняв их за пьяных, вытолкали взашей. А наутро обоих нашли на площади мёртвыми. Какая-то ночная тварь загрызла их и жутко изуродовала, но не подумала сожрать.
========== Приключения Ночной твари ==========
Два дня спустя Свит вернулся домой. Он был на удивление весел и благодушен, нянчился с Лучиком, хвалил мою стряпню… А меня всё холодила мысль о тех двоих, чьи тела нынче были выставлены на обозрение народу у ворот крепостицы. Уже поздно вечером, в постели, я не удержалась и спросила:
- Как ты мог, Свит? Зачем ты это сделал?
Он не сразу понял, о чём я. А когда понял, спокойно сказал:
- А, те двое… Случайность. Заметь, я их не искал, они сами пришли. Напали в подворотне, надеясь пошарить у меня в карманах. Если бы я разделался с ними более традиционным способом, например, при помощи сабли, тебя бы это меньше огорчило?
- Свит! Ты в самом деле не понимаешь разницы или притворяешься? Одно дело - убить грабителя, обороняясь, и совсем другое - гонять, как зверя, пугать, мучить и только после этого убить…
- Люди, берущиеся грабить прохожих в ночи, как правило, осознают, что могут плохо кончить. И не думай, пожалуйста, что я охотился на них ради удовольствия, мне просто была нужна сила. Не отказываться же, если она идёт в руки сама?
- Но ты ведь выпил смолку! Разве этого не достаточно?
- К сожалению, нет. Смолка сама по себе силы не даёт, она даёт возможность силу зачерпнуть и удержать. Вернее, она настойчиво этого требует. С тех пор, как я узнал её власть, я начал лучше понимать ракшасов: большинство их поступков объясняются голодом силы, а вовсе не врождённой зловредностью.
- И ты должен вот так кого-нибудь… каждый раз?
— О, ни в коем случае. Обычно мне удаётся заблаговременно уйти в Торм. Там полно хороших источников силы, и всегда можно “подкормиться” каким-нибудь безобидным способом. Например, побегать ночку по следу одного из этлов. Но в хлябь приходится обходиться тем, что удаётся найти в посаде.
- И что же дальше?
- Дальше? Свобода. Я, в отличие от ракшасов, могу распоряжаться накопленной силой на своё усмотрение.
- Зачем, Свит?
- Как зачем? Это же совершено потрясающие возможности! Я могу почти всё. Хочешь летать? Можем прогуляться по небу прямо сейчас. Или лучше превратим нашу конуру во что-нибудь пошикарнее? А можем отправиться в Торм до самого утра. Приказывай, Ёлка, сегодня любой твой каприз будет исполнен.
- Тогда у меня только один приказ: отвечай на мои вопросы честно, рассказывай всё без утайки. Я хочу знать, с кем живу.
- Какая ты скучная… Ну ладно, раз пообещал, придётся выполнять. Что ты ещё хочешь услышать?
- Что будет потом? Вот ты зачерпнул прорву силы, потратил её - и что дальше?
- Иду пополнять запас. И так - пока не кончится действие смолки.
- Так ты можешь просто перестать её пить? Свит, милый…
Он вздрогнул и сразу стал серьёзным.
- Нет, Ёлка, вот этого даже не проси. Не сейчас. Возможно, когда-нибудь позже…
И я поняла: боится. Настолько, что даже не станет об этом говорить. Тогда я спросила:
- Как долго действует смолка?
- Раньше удерживалась круг-полтора. Сейчас - пять-шесть лун. Если не расходовать силу по-крупному, то подольше. Обычно мне удаётся обходиться без серьёзных трат, но в этот раз сама понимаешь: сперва ты, потом Корвин…
- Понятно. А где ты берёшь эту смолку? Делаешь сам?
- Хотелось бы, но - нет. Её приходится отнимать у лесных ракшасов. Те из них, что постарше, таскают с собой фляги. А если такого ещё и правильно убить, можно сразу заодно разжиться силой, - сказал он так равнодушно, словно речь шла об охоте на гусей.
С походами в Торм всё стало понятно. Но меня волновал ещё и посад.
- А как ты добываешь силу по эту сторону Ограды? Охотишься на людей?
- Ну, Ёлка… Не надо уж совсем делать из меня кровожадное чудовище. Строго говоря, я убил тех парней только для того, чтобы они не болтали языками. Силу у людей можно отнимать разными способами. Например, через эмоции. В данном случае - через страх. И мне пришлось изрядно постараться, чтобы напугать таких тёртых молодчиков до нужной интенсивности потока. Но за большим запасом силы я обычно иду в Торм. А по мелочи всегда можно “подоить” народ, просто прогулявшись по рынку: сама знаешь, как меня здесь любят.
“Ещё бы, - подумалось мне, - Козы чуют волка, даже когда он сыт.”
- В храм не пробовал ходить? Там неплохой источник силы, - предложила я.
- Бесполезно. Поток хорош, но попытка зачерпнуть больше, чем обычные прихожане, сразу привлечёт внимание жреца. Раскрутить толпу на добротный скандал гораздо проще и безопаснее. Я сперва делал это неосознанно. Мне ведь никто не рассказывал, как работает смолка, всё пришлось выяснять опытным путём.