Конечно, пространной историей болезни это не назовешь, но хоть что-то…
Потом мы потопали в дверь-ворота. Тут меня столбнячек пробрал и как-то (впервые за все время) стало неуютненько. А что вы прикажете, если по большой окружности торчит пара десятков кольев и на каждом из них — по голове?
— Это что такое? — чуть похрипывая, спрашиваю. А мегрис этот путаный мне отвечает:
— Так головы это… тому лекарю, который не справился с поставленной задачей и принцессу оставил не похудевшей, я лично голову удаляю. А на столике мы его лечение положили, чтобы никто не повторял чужих ошибок.
— Полезненько… — еле выдавил я из себя… — И что, меня тоже так? — пришла в голову неожиданная мысль.
— Конечно, буду иметь такое удовольствие. — почти проквакал жабень Энуран.
— Не согласный я, верните меня взад… — я говорил тихо, может, даже до неприличия тихо, но очень твердо (как мне казалось).
— Поздно, до аудиенции можно было, сейчас никак… — казалось, старый мегрис просто злорадствует.
— Так мне ничего никто… — и тут до меня дошло: подстава! Да, смысла брыкаться не стоит — лучше, для успокоения нервов по мусеуму ихнему пройтись, может, место для собственной головы выбрать заодно?
И тут злость меня начала пробирать: что ж это получается, я каким-то гадам ползучим себя обвести вокруг пальца позволил. Стоп! А почему это я не нервничаю? Мне ж голову срубить хотят. Может, пускай себе рубют — вот тогда или проснусь, или ошизею окончательно. Нет, подумаем: есть такой вариант: если я принцессу не вылечу и голову мне отрубят: в болезнь свалюсь, несомненно, а вот если вылечу — выздоровлю, есть такой очень-очень вероятный вариант. Тем более нет времени кукситься.
— Давайте осмотрим коллекцию. Первым красовалась голова активного пользователя гербалайфа. Рядом торчала голова притащившего принцессе доктора слима, на еще одном столике красовались россыпи бромелайна, которые на еще двух соседних столиках подтверждали свою неэффективность другими сжигателями жиров. Еще на одном столике красовалась книга доктора Аткинса, мимоходом я переворошил книгу о кремлевской диете, записи старины Гинзбурга, труд Монтиньяка. Отдельными рядами располагались таблетки и уколы, снижающие аппетит. Приспособления для фитнесса и аэробики валялись отдельно. На центральном столике вместе с ободранной бородой красовалась книга высказываний Ошо. Голова была без бороды.
Итак, осталось мне совсем-совсем немного. Надо было попробовать что-то новое.
— Так говорите, что с магией никак не проканает? — спрашиваю этого проклятого жабеня.
— Ну… не знаю, не знаю. А что надо?
— Ведите меня к вашему Кирасиру Туманному.
— Идемте, его светлейшество вас примет.
— И что вам надо? — голос тумана звучал в моей голове отнюдь не туманно.
— Сделайте меня таким, каким я был восемь лет назад, — я посмотрел в зеркало и понял, что свершилось.
— Что еще?
— Мне нужно, чтобы у меня в любой момент была бы магическая поддержка.
— В каком смысле? Вы меня не видите?
— Это не смешно. Мне надо быть уверенным, что все у меня получиться. Я не буду воздействовать на принцессу, но на окружающий мир…
— Кажется, я понял… дайте ему амулет.
И тут же мегрис снял со своей шеи какой-то кругляшок и нацепил эту штуковину на меня. Опять что-то хлопнуло и я оказался около принцессы, которая спала или делала вид, что спала. Для начала разговора я прочистил горло, но принцесса не проснулась. Тогда я аккуратно прикоснулся к ее плечу — и принцесса немедленно проснулась. Ее глаза немедленно распахнулись и принцесса буквально обожгла меня совершенно сияющим взглядом.
— Кто вы и чего вам надо? — голос принцессы отзванивал в моем мозгу от левого полушария в правое ухо и обратно.
— А вы не можете так сильно не резонировать? — я постарался думать максимально вежливо.
— Так лучше? — принцесса думала уже не так звонко, и как мне показалось, чуть улыбаясь.
— Намного… Меня зовут…