— Я знаю… к тому же вы лекарь… какая скукотища. Папа думает, что вы меня сможете исцелить.
— Я не смогу.
— Почему? — принцесса искренне удивилась.
— А вы на меня посмотрите, сколько я вешу?
— За сто сорок.
— Сто сорок два с половиной.
— Я немного больше.
— А какое это имеет значение? Если я не могу исцелить себя, то как могу исцелить вас?
— Но вы ведь лекарь?
— Я по этому поводу разное думаю.
— Вот как? И что в результате?
— Вы мне можете помочь.
— Я? Это что, новый подход? Какой-то фокус? Давайте начистоту.
— Я чист… как вы видите.
Принцесса смотрела на меня широко открытыми глазами. Вы когда-нибудь стояли под рентгеном? Не пару секунд, а минут этак десять-пятнадцать? После этого ничего уже не хочешь, я и не хотел…
— Вот как? Тогда начнем.
— А что мы начнем? Вы, принцесса, похудеть хотите? Уверен, что хотите, вы ведь если в зеркало смотрите, то только кривое.
— Но-но-но… не кривое, а чуть искривленное, — принцесса изволила капризничать.
— Тогда давайте пройдемся немного, только ножками, ножками, — добавил я, заметив, что принцесса Адэ стала левитировать ко мне, не меняя позы только проснувшейся русалки.
— Но почему я не могу прогуливаться, как я хочу? Вы ведь не летаете только потому, что не можете. Простым… м-м-м лекарям… этого не дано.
— Учитываю вашу учтивость, принцесса, замечу, что вы не совсем правы — пешие прогулки приносят мне удовольствие. А насчет левитации… — я подумал, что не успел узнать, как надо пользоваться амулетом, но тут же понял, что какая-то сила меня поднимает и я, скрестив ноги, очутился на одном уровне со взмывшей вверх принцессой.
— Не уверен, что вы меня убедили, но… — и принцесса тут же опустилась на землю. — Ой! Мои ножки! Они уже устали! Коленки болят!
— Но первый шаг вы все-таки сделали, ваше высочество!
— И сколько надо будет этих шагов? — теперь в моей голове звучал совершенно другой голос. Отцовский.
— Года полтора-два, не менее!
— Ну это уж слишком! Ты просто на плаху не хочешь! У тебя месяц! — голос туманного короля звучал слишком резко.
— Я так не работаю. Или два года — или ничего не будет.
— Но ты не можешь отказаться!
— А вы не можете мне мешать! Мы о времени заранее не договаривались, не так ли?
— Да…
— Так терпите.
— А что терпеть?
— Сначала ограничим количество жратвы. Потом увеличим физическую нагрузку. Потом дадим комплекс растяжек. Потом ходьбу и бег, потом прогулки на лошадях, потом бассейн, море и керлинг.
— А керлинг обязателен?
— Нет, но мне очень хочется научиться в него играть.
— За мой счет?
— У меня принцип — все включено.
— А-а-а-а-а…
— Так что через два годика прошу вас, пожалуйте…
— Хватит вам с батюшкой препираться, — сообщила мне принцесса.
— А ну — всем исчезнуть! Сказано вам — через два года появитесь — так тому и бывать!
Грохот, хохот, сверкание молний…
Через какое-то время я понял, что все это было результатом столкновения магических сил.
Прошло ровно два года.
— А, папа, это ты? — принцесса щелкнула пальцами (я знал, что это не волшебный прием, а надоедливая привычка) и тут же перед нами предстал высокий сухопарый мужчина с окладистой седой бородой. Керастис Второй собственной (на это раз) персоной.
— Радвасвидеть, вас так много… — король старался произносить слова членораздельно, но получалось у него это не так уж и хорошо.
Нас было не так уж много — я, принцесса Адэ, и наши двое детей: наследный принц Клевер и принцесса Претунья. Надо вам сказать, что мы с принцессой друг друга стоили — стройные, не более ста сорока килограммов на двоих. Фигурка у принцессы — закачаешься! Да и я, похоже, только что вышел из тренировочного зала.
Конечно, если бы я сказал, что это получилось после двухлетнего сидения на диете или занятий в тренажерном зале, тогда бы я действительно рассказывал вам сказки. Нет, на самом деле принцесса произнесла парочку каких-то заклинаний, щелкнула пальцами и мы стали стройными и молодыми.
И эти два года мы потратили на путешествия по всем мирам Окраины. Говорят, что любовь приходит с годами. Но я теперь знаю точно, что она приходит просто потому, что приходит.
У меня осталась одна страсть — Интернет. Изредка я снова посещаю наш мир и часами общаюсь во всемирной паутине. Как-то мне захотелось выложить свою историю. Вы можете мне не верить, но все, что я рассказал — чистая правда.