— Я не могу тобой рисковать! Это значит отправить на верную гибель, — сейчас он стоял напротив девушки, которая, сидя на стуле, задрала голову вверх, чтобы видеть лицо начальника.
— Шеф, выдохните и пару минут просто послушайте, прошу. У меня есть такой план: чтобы привлечь ко мне внимание преступников, предлагаю «засветиться» на проводимых послезавтра мотогонках, в которых я подала заявку участвовать. Надо договориться с журналистами, чтобы они, рассказывая об участниках, показывали всех крупным планом. Таким образом все увидят гонщицу с рыжими волосами. Только нигде не должно звучать, что я полицейский. Лучше будет, если вообще не будут рассказывать о роде деятельности мотогонщиков. Кроме того, репортеры должны отметить, что у рыжеволосой участницы еще и глаза зеленого цвета. В конце соревнований будет неплохо, если у меня возьмут интервью, как и у других. Даю сто процентов гарантии, что после того, как меня покажут в репортаже, мы предотвратим новые похищения, переключив внимание преступников на меня.
— Не хочу даже думать о таком риске! — Колтон нервничал, продолжая расхаживать по кабинету. — Мы оба понимаем, что предугадать действия преступников не сможем. У нас нет даже полной информации об их количестве, мотивах. У нас нет ничего! И ты предлагаешь тебя бросить в этот омут неведения?
— Сержант, судя по всему, девушки, которых похитили ранее, живы. Значит, наш риск оправдан — есть шанс спасти хоть кого-то из них, а если повезет — всех. Никто из жертв не был в состоянии оказать сопротивление ни психологически, ни физически, и как установили наши психологи, все барышни достаточно ранимые, ни одна не обладает лидерскими качествами. Очень хочется, чтобы преступники сломали зубы при встрече с сотрудником специализированного подразделения по расследованию преступлений. Моя задача — спасти похищенных, узнать истинные планы преступников и по возможности помешать их реализовать, вернувшись с выполненным заданием.
— Вернувшись целой и невредимой, — поправил ее сержант и задумался, глядя на свою подчиненную. — Почему ты все время рискуешь? — он задал этот вопрос так, что было неясно, он сам себя спрашивает или ждет ответа от подчиненной.
— Датский философ Серен Кьеркегор написал: «Рискнуть — значит на мгновение потерять точку опоры. Не рисковать — значит потерять самого себя». Я не хочу потерять себя, шеф, — она спокойно улыбнулась. — Давайте попробуем, рискнем.
— А если пойдет что-то не так? — потом на секунду задумался. — Черт, мы точно не знаем даже, как должно быть так! Первое дело за мою практику, где неочевидно все без исключения. Дай мне подумать до завтра. А пока иди отдохни. Жду у себя в кабинете в 8 утра, — Колтон задумчиво посмотрел на детектива. — Спасибо тебе.
Практически перешагнув уже за порог, Адель, чуть наклонившись назад, так, чтобы ее голову видел сержант, сказала:
— Нельзя выиграть войну под лозунгом «Осторожность прежде всего». Это не я сказала, а Уинстон Черчилль — британский политик, и, между прочим, умный мужик, — потом хихикнула и подмигнула Колтону, который погрозил ей, как ребенку, указательным пальцем и грустно улыбнулся.
РОНАЛЬД
— Приветствую тебя, Рональд, — с этими словами ко мне навстречу вышел Бенджамин — лидер Старейшин и самый влиятельный, опытный член вампирского сообщества Канады. Он же является главой Совета вампиров, существующего уже несколько столетий. — Мы не встречались 83 года, — обменявшись рукопожатиями, расположились в удобных кожаных креслах. — Что же заставило могущественного и бессмертного Альфу навестить старика?
— Мне нужна кое-какая информация о событиях 200-летней давности, — после моей фразы Бенджамин с серьезным выражением лица приготовился слушать. — Кроме тебя никто правду не скажет.
— Ты так мне веришь?
— Верю. Как и ты мне, — после такого ответа старейшина одобрительно кивнул головой.
— Тебя интересует что-то, имевшее место еще до твоего появления? Спрашивай, Рональд.
— Это касается заколдованной стаи оборотней, живущих в северной части тайги. В старинной книге есть только часть информации о событиях, связанных с ними. По легенде заклятье может быть снято человеком, но кем именно и когда, неизвестно, так же как неясно, почему и кем оно наложено. Похоже, книгу специально переписали 150–200 лет назад.
— Ты прав. На них сильное и страшное заклятье, поэтому они уже несколько веков остаются в обличье волков. Легенда не врет. Снять его может человек. Это девушка, — сейчас он пристально посмотрел на меня, выдерживая паузу. — В той части, которая переписана, говорилось, что заклятье наложено из-за любви.