По красавице гордой и стройной,
Но Кулык - тот, чья песня была всех звучней, -
Ей казался премногих достойней.
Да и сам он к красавице страстью пылал,
И любовь свою вкладывал в песню…
И казалось ему, день над миром стоял
Лишь тогда, когда был он с ней вместе.
Все родичи Омар-аги
В дом засылали сватов, -
Все удальцы, все молодцы,
Сынки отцов богатых.
Мечтали все о Паришан,
Завиднейшей невесте,
Уж сам Омар-ага не рад
Был этой высшей чести.
- Отдам за родственника дочь -
Бегларов[7] разобижу;
Отдам беглару - и врагов
В своих родных увижу. -
Встревожилась жена аги:
- На нас войной идут враги?
Ты болен, ты невесел,
Ты голову повесил!…
- Ах, - отвечал Омар, - война
Была бы легче вдвое,
Войну б я перенес, жена,
А здесь - похуже боя.
- Да что ж стряслось такое?
Скажи мне, ведь тревожусь я…
- Мне наказанье - дочь твоя!
Прогнать вас с нею впору,
От вас одни раздоры.
Все сватаются, все кругом
Себе в невесты прочат,
Так скоро станешь всем врагом
Из-за пригожей дочки…
- Мне жаль тебя, Омар-ага,
Отец отцов, мужчина!
Как ни была б судьба строга,
Дочь злобе не причина.
- Жена, мать дочери своей,
Пусть жизнь твоя продлится,
Скажи: как поступить мне с ней?
Ведь льву под пару - львица.
- Я научу тебя, Омар,
Пусть грусть тебя не гложет.
У женщин есть прозренья дар -
Пусть нас вывозит… лошадь!
Сзывай храбрейших сыновей,
Сведи на пир всех вместе,
Тех, кто о дочери твоей
Мечтал как о невесте.
Отважных нужно испытать,
Но не в забавах пира.
Храбрейших нужно отослать
В край страшного эмира,
Туда, за горный перевал,
Где вряд ли кто из них бывал,
Там у эмирского сынка
Есть лошадь, что как вихрь легка,
Беджан её зовут,
Такой не сыщешь тут.
Её всегда поят водой
Из чаши чистозолотой,
И от хвоста до холки
Беджан в парче и шелке.
Когда ж гремит военный клич,
Её и птице не настичь:
Она летит стрелой
Над непроглядной мглой.
Так пусть же всех зурна зовет,
Пусть пляшет барабан,
Пусть хоровод сама ведет
На праздник Паришан.
Пусть на подносе золотом
Шербет сверкает в чаше,
И пусть блестит в шербете том
Кольцо невесты нашей.
А ты скажи гостям: «Друзья,
Решить ваш бурный спор
Теперь придумал способ я
Без драк, обид и ссор…»
И правда, вскоре пир гудит.
Гостям хозяин говорит:
- Друзья мои, кто всех храбрей,
Осушит чашу эту,
Где перстень дочери моей
Сверкает под шербетом.
Пускай на пальце храбреца
Зажжется перстень чуден…
Но - пусть достоин он кольца
Своей невесты будет:
Тотчас простится с Паришан
И тут же, прямо с пира,
Поедет вдаль, за Курдистан,
В край гордого эмира.
Пусть у эмирского сынка
Смельчак угонит лошадь -
Быстра Беджан, сильна, легка,
Лишь черт с ней сладить может.
По силам будет пусть ему
Путь по пескам палимым…
Лишь эту лошадь я приму
За дочь мою калымом!… -
…Молчат, застыли храбрецы,
Бледны, в гроб сходят краше,
Не рвутся к подвигам юнцы
И не подходят к чаше.
Тогда сказал Омар-ага:
- Сородичи, беклары!
Где храбрецы? Их нет пока.
Где молодежь? Все - стары.
А слуги здесь? Ну, хоть слуга
Найдется похрабрее? -
И слышит: - Слуги здесь, ага,
Лишь Кара нет и Кулыка…
- Призвать их поскорее! -
И, запыхавшись, прибежал
Один из слуг к вдове Вардак,
Он красен был, он весь дрожал,
Рассказывая, что и как.
Про пир, про перстень Паришан,
Про то, как в страхе сникла знать,
Про быстроногую Беджан,
Как нелегко её угнать.
Печально Кар внимал ему
И слушал сбивчивый рассказ.
Кулык сказал: - Я не пойму,
О чем ты, брат, грустишь сейчас?
К бесстрашью приучили нас,
И этот вызов я приму.
Я приведу Омар-аге
Кобылу чудную Беджан,
И пусть отдаст он мне, слуге,
Прекраснейшую Паришан!
- Постой, о брат, разумным будь,
И молод ты, и труден путь!
- Нет, добрый Кар! - Кулык вскричал.-
Что разум! Здесь мечта моя…
Ведь ты же знаешь, как мечтал