Высказывания были самые неуверенные.
- Я полагаю, господа,- подвел итог председатель, - что при всем разноречии наших мнений мы сходимся в двух вещах. Во-первых, необходимо все-таки не допустить эту африканскую экспедицию. Жирафу для князя-правителя я готов пожертвовать из своего зоопарка, Африка здесь необязательна.
Король Вестландии кивнул.
- Во-вторых, мы должны соблюдать осторожность и, во всяком случае, пока нет никакой необходимости в крайних мерах,скажем, объявлении войны или морской блокаде Архангельска. Мне представляется, было бы разумно кому-нибудь из нас, а, может быть, и не одному из нас, лично побывать в Саврасии и посмотреть все своими глазами.
- Но как это сделать? - возразил великий пахан Цецилии. - Наше недоверие может обидеть императора Гордея.
- Господа, да у нас есть отличный повод для этого! вмешался король Нормании. - Ведь племянница императора принцесса Анастасия на выданьи! Надо просватать ее за кого-нибудь из наших принцев и под этим предлогом отправить в Саврасию великое королевское посольство.
Сразу же разгорелся спор о том, принца какой державы выставлять женихом.
- Ну, тише же, господа! - попросил император Романики. - Я думаю, в данном случае надо отбирать кандидата не по династическим соображениям, а по вкусу принцессы Анастасии! Есть об этом какие-нибудь предположения?
- Идеал принцессы Анастасии,- сообщил король Вестландии, - стройный блондин с синими глазами.
- Тогда это принц Алданский,- заключил император Романики. - Ваше величество, у вас нет возражений против такого выбора для вашего сына?
- Никаких,- ответил король Алданский.
- Но между европейскими державами прежде было согласовано, что принцесса Саврасская отдает свою руку Бегонии! - снова вскинулся принц Евгений.
- Молчите, принц! - гневно осадил его отец. - Об этом надо было думать раньше, когда вы загоняли армию в кочующее болото!
Император Романики, оставшись с глазу на глаз с королем Вестландии, сказал ему в приватной беседе:
- Ваше величество, у вас не складывается впечталения, что баронет Калдин слишком долго живет в Саврасии и принял ее интересы излишне близко к сердцу? Чем поднимать Саврасию из ничтожества, не лучше ли поддержать быдлоборческие устремления императора Гордея?
- Я подумаю,- уклончиво отвечал король Вестландии.
Вскоре Калдин получил из Вестландии указания, где сообщались решения высочайшего совета и предписывалось любыми средствами расстроить африканскую экспедицию. Посол согласовал с Вестландией сроки великого посольства и доставки жирафы и принялся действовать энергично. Прежде всего он явился к императору Гордею и известил его о королевском посольстве.
Царь перепугался и полез прятаться под кровать.
- Тревога вашего величества преждевременна,- успокаивал посол, нагнувшись к кровати,- посольство прибудет только через несколько месяцев.
Император выбрался наружу. Он чуть не плакал:
- Но это невозможно, посол, решительно невозможно! Что подумают обо мне заморские короли? Что они скажут, если узнают, что князь-правитель титулует меня по противоположности и не дает ключа от императорского лаватория? Ах, посол, нельзя ли отменить это посольство?
- Это абсолютно исключено,- твердо отвечал Калдин.
Император снова полез под кровать.
- Ваше величество,- сказал посол, удерживая его,- ничего страшного не произойдет. Князь-правитель давно желает совершить путешествие по Саврасии. Можно так подгадать сроки, что великое посольство придется на время его отъезда из столицы. Я поговорю об этом с епископом Павсанием.
- Да, да, сделайте что-нибудь! - взмолился император.
- Но одно условие, ваше величество,- предостерег посол. - Это известие должно оставаться в полной тайне, иначе все расстроится.
Император обещал никому не рассказывать, даже императрице и бывшему начальнику тайной полиции. Он все-таки проболтался Таисье Журавлевой, но та подумала-подумала и решила, что ей будет лучше сохранить все в секрете.
А Калдин отправился к Павсанию и изложил ему все обстоятельства, умолчав о жирафе.
- Не могли бы вы, ваше преосвященство,- попросил посол, - склонить его превосходительство князя-правителя к поездке по Саврасии на то время, пока у нас будет гостить королевское посольство? Разумеется, об этом посольстве лучше пока умолчать вовсе. Вы знаете мое уважение к его превосходительству, но в отношениях между ним и принцессой Анастасией сохраняется какая-то неопределенность, и я, признаться, опасаюсь какой-нибудь неожиданности с его стороны...
Епископ не усмотрел в просьбе посла ничего предосудительного и согласился. После этого Калдин разыскал купца Терентьева и предложил ему:
- Ермолай Егорович, как бы вы посмотрели на то, чтобы получить ту прибыль, на которую рассчитываете от африканской торговли, прямо сейчас, а экспедицию отменить, сохранив это в тайне?
- А как это возможно? - спросил купец. - И потом, его превосходительство никогда не откажется от этой экспедиции из-за жирафы.
- Жирафу ему доставят из другого места,- сказал посол.
И он объяснил купцу Терентьеву все дело. Терентьев заколебался:
- Все так, я уже потратился и не хотел бы понести убыток, но как-то это все опасно...
- Другого выхода нет,- сказал посол. - Мы не можем рассказать его превосходительству о жирафе, не рассказав о посольстве, а этого делать нельзя.
- Нам не провести это дело мимо казначея,- сказал купец.
- С Карлом Федоровичем я берусь поговорить сам, - заверил Калдин.
Он пришел к хранителю казны и сказал:
- Карл Федорович, как бы вы посмотрели, если бы я подсказал вам способ резко сократить расходы на африканскую экспедицию?
- Вам грешно шмеятша над штарым шеловеком, баронет, побагровел казначей.
- Я говорю вполне серьезно, Карл Федорович, - успокоил его посол.
Он изложил Карлу Федоровичу свой план:
- ...Итак, жирафу привозят даром, и надобность в экспедиции отпадает. Мое предложение в том, чтобы выдать экспедицию за состояшуюся, а жирафу представить ее результатом. С Вестландией этот вопрос уже согласован, и теперь нужно только ваше согласие на возмещение наших с Ермолаем Егоровичем расходов.
- А почему бы просто не отказаться от дальнейших расходов? - прищурился Карл Федорович.
- Но, Карл Федорович, это невозможно,- сказал посол. Не исключено, что его превосходительство все равно будет настаивать на экспедиции. И наконец, затраты уже произведены, будет справделиво возместить их мне и Ермолаю Егоровичу.
Карл Федорович побагровел:
- Пожвольте, баронет! Вы же предлагаете мне в доле ш вами пришвоить шредштва кажны! Это гошударштвенное прештупление!
- Карл Федорович,- принялся убеждать Калдин,- мне известно ваше бескорыстие, и я совсем не собирался приглашать вас, как вы изволили выразиться, в долю. Речь идет о простом покрытии убытков, при этом расходы казны не растут, но сокращаются,- сокращаются, Карл Федорович! Поймите, мы стоим перед лицом необходимости: рассказать о посольстве его превосходительству нельзя, следовательно, посольскую жирафу придется выдавать за нашу африканскую. Какой смысл в таких условиях продолжать бессмысленные расходы на экспедицию?
Карл Федорович стал колебаться:
- Но вы делаете меня швоим шоушаштником, пошол.
- Карл Федорович,- сказал наконец посол Калдин,- мы с вами люди просвещения и не должны руководстоваться предрассудками. Давайте рассуждать логически. Что желает получить его превосходительство от экспедиции? Жирафу! - и получает ее, если мой план будет принят. Что желает от экспедиции коммерсант Терентьев? Получить прибыль! - и получает ее. Чего желаю я? Избежать встречи князя-правителя с великим посольством,- и достигаю этого. Чего желает вы? Сохранности казны,и успеваете в этом. Итак, каждый получает желаемое, риск полностью исключается, а расходы казны уменьшаются самое малое наполовину.
Карл Федорович подумал, подумал - и нашел доводы посла убедительными. Несколько дней ему было как-то не по себе, но казначей спускался в сокровищницу и рассуждал логически: