За ней по пятам молча шёл Скоттинс.
Открыв дверь с позолоченной табличкой, миссис Игл жестом пропустила Скоттинса вперёд. Он подавленно вошёл первым. Дверь кабинета закрылась. Миссис Игл подошла к окну и несколько минут стояла спиной к Скоттинсу, не вымолвив ни слова.
– Что привело тебя сюда? – наконец сказала она, стараясь сохранить в голосе бесстрастие.
Ирен обрушилась на голову Скоттинса как холодный душ, и он чувствовал себя трезвее, чем когда-либо.
– Я уже плохо помню, – Скоттинс оглядел просторный кабинет и невзначай свистнул. – Вот как ты теперь живёшь: свой швейный цех, большой личный кабинет, похоже, у тебя всё есть.
– Не жалуюсь, – отрезала в ответ миссис Игл.
– Наверное, муж и дети гордятся такой женой и матерью.
– Я вдова, Джон, и у меня нет детей.
– Вот значит как, – ехидно сказал Скоттинс. – Заменила личную жизнь работой? Хотя я не удивлён, Ирен. Ты всегда была карьеристкой.
– По крайней мере, мне есть, на что содержать себя, и я приношу какую-то пользу обществу, – с ноткой раздражения сказала миссис Игл, всё ещё стоя спиной к Скоттинсу. – А вот твоей жене, наверное, не слишком приятны эти пьяные загулы. Хотя, у тебя всегда была склонность к получению легкодоступного удовлетворения, ты тоже меня не удивил, Джон.
– Нет у меня жены, – подавленно сказал Скоттинс. – И не было никогда.
Миссис Игл повернула голову в пол-оборота.
– Отчего же? Рядом не нашлось достойной женщины?
Скоттинс смотрел на миссис Игл в упор.
– Нет, не в этом дело.
– Тогда в чём? – требовательно спросила миссис Игл.
– Я не смог полюбить кого-то так же сильно, как я полюбил тебя.
Миссис Игл обернулась. Она не знала, что ответить.
«Ну почему ты всегда такой прямолинейный идиот!» – подумала миссис Игл. На её щеках проступил едва заметный румянец. Она опустила свой взгляд.
– Почему ты мне раньше этого не сказал?
– Я не мог.
– Почему? – уже более настойчиво спросила миссис Игл, глядя на Скоттинса влажными глазами.
– Я не хотел испортить тебе жизнь.
– Каким образом любовь может испортить кому-то жизнь? Почему ты не сказал мне, Джон? Почему ты не сделал мне предложение? Ну не мучай меня своими глупостями! Просто скажи, в чём настоящая причина?! В чём?!
Миссис Игл закрыла рот ладонью, стараясь не устроить истерику прямо в кабинете.
– А что я мог тебе предложить? Я же был простым подмастерьем. Я был никем! А ты была дочерью аристократа! После шёлковых простыней, завтраков в постель и светских балов, что я мог тебе предложить? Пыльную кровать с клопами в углу моей маленькой каморки?! Кусок хлеба с молоком на обед?! Прогулку по грязным улицам?!
– Да, мог бы! И я бы согласилась, если бы ты только мне предложил! Знал бы ты, как терпеть я не могла светскую жизнь! От всех этих фальшивых лиц мне становилось тошно на душе.
– Ты не знаешь, о чём говоришь, Ирен. Ты никогда не жила, как я в молодости. Это было бы тяжело для тебя, и я это знал. Я не хотел такую же жизнь для тебя. Я уехал в большой город, учился, чтобы получить статус мастера и начать своё дело. Я хотел стать мужчиной, достойным тебя.
– Похвально, Джон, нечего сказать! Исчезнуть на три года без следа – это действительно достойный мужской поступок!
Скоттинс потупил взгляд на стол миссис Игл, заваленный бумагами.
– Я писал тебе, Ирен, отправлял письма каждую неделю, и все они уходили безвозвратно, словно я посылал их в пустоту. Ты никогда не отвечала.
Миссис Игл возмущённо выпучила глаза и упёрлась маленькими кулачками в костлявые бока, приняв боевую позу.
– Ничего подобного, Джонатан! Никакие письма мне не приходили.
– Я знаю.
– Знаешь?! Что значит – «знаешь»?! Ох, я уже ничего не понимаю!
– Я всё узнал, когда решился, наконец, прийти в твой дом, – сказал Скоттинс, вздохнув. – Я вернулся из большого города мастером, арендовал небольшую мастерскую, даже взял к себе подмастерье. Я подумал, что время пришло. В ближайшем ателье я купил себе новый костюм, собрал тебе букет из роз. Вечером я направился к твоему дому. Я хотел подарить тебе кое-что.
– Кое-что? Что же?
Скоттинс подавленно опустил голову и снял с шеи старую почерневшую серебряную цепочку, на которой висело кольцо. Миссис Игл на шаг отступилась. Она удивлённо посмотрела на кольцо, потом – на Скоттинса.
– Я не успел зайти в дом, – продолжил старый сапожник. – Все пути были перегорожены экипажами. Я хотел попробовать войти с заднего входа. Не успел я позвонить в дверь, как меня тут же прижали к стене. Это был ваш дворецкий. Он вынес кипу бумаг, среди которых я заметил мои недавние письма. Он выбросил всё, как ненужный хлам. Очевидно, твой отец проверял всю почту сам. Я не решился войти, зная, что в этом доме меня не ждут, но всё же я не сразу ушёл. Стоя внизу, мне было видно, как внутри зажглись свечи, и толпа людей, которых я не знаю, облепила горящие окна. А потом…