Я вообще всё замечаю. До мелочей. Чутьё у меня такое от природы. Эх, слыхал, что некоторые этот дар по-другому использовать научились. Живут хорошо, ни в чём не нуждаются – что уж тут сказать. Как говорят, не выбираем мы ни судьбу, ни родителей. Своих вообще не помню. Нет, иногда вижу смутные такие сны, будто мама рядом и её теплый мягкий бок заменяет мне весь мир. Но давно это было… Да…
А, вы наверно, в замешательстве, забыл представиться, пардон. Я – Пёс. Да, просто Пёс. И у меня нет Человека. Есть просто мир – он мой, а я его. Есть ещё люди, но их мир отличается. Он мне не нравится. Мой намного лучше. По крайней мере я могу бегать, где хочу, спать сколько угодно, валятся на солнышке целый день – но это только летом. Зимой всё далеко не так весело. Хотя, вы и так знаете. Думаю, в ваших домах тоже очень холодно, раз вы так крепко их запираете. Раньше в подъезде можно было погреться, но и там замки. Понимаю, люди без шерсти, им хуже. Ладно, потерплю – не впервой же. Тут недалеко теплотрасса, переночевать можно, а утром побегал-побегал да и согрелся. Ещё и зарядка. Живем!
Только не надо думать, мол, глупый Пёс, философствует тут. Я ж тихонько, никого не трогая. Даже не лаю. Гав! Нет, как-то строго… Гааааав! Напыщенно, что ли. Надо мягче… Гафв! О! То, что надо! Гавф, люди! Гавф, мир! ГАВФ! Да всё, всё, молчу. Не надо шикать… Вы же говорите, как хотите и сколько хотите… Гавф…
К чему это все я? Уже и сам запутался, а ведь хотел историю рассказать. На эту самую остановку уже месяца два девочка начала приходить. Не знаю, сколько ей лет – для меня это не важно, я по-другому Человека определяю. По взгляду. Вот у неё глазищи так и искрятся добром! Идет – поет, подпрыгивает, пританцовывает, головкой всем кивает. Загляденье! Я хоть Пёс и строгий, но хвостом нет-нет да и подвиливал. Наблюдал за ней. И вот – глупая башка, однажды решил, что она могла бы стать моим Человеком. Замечтался, старый дурак…
Пять дней назад моя девочка, как обычно пришла на остановку. Она болтала с кем-то по телефону и, подойдя к краю тротуара, глянула в сторону приближающейся маршрутки. Внезапно поскользнувшись, девочка оступилась и упала прямо на дорогу. И люди этого даже не заметили! Недолго думая, я сорвался с места, подбежал к девочке и, схватившись зубами за её руку, потащил прочь. Я чувствовал её боль и страх, но остановиться не мог – ещё минута и мой Человек бы погиб…
Кто-то кричал, кто-плакал, кто-то пытался меня отогнать. Приехали странные машины, а я продолжал сидеть возле моей девочки. Гафффф, гаффф… Все пройдет… Не бойся, малышка, гаффф… Га…. Что это?
Очнулся уже в какой-то грязной клетке. Да и вокруг с десяток других стоит. Нас тут много – все о чём-то рассказывают, спорят, но это новички. Я уже пятидневка – сижу, молчу да поглядываю. Ещё два дня и отправлюсь в собачий рай. Говорят, туда преждевременно попадают только озлобленные… Но я же спас Человека? Ничего не понимаю. Старый дурак, старый Пёс! Жил бы себе под забором и никто бы тебя не тронул. Хотя, кто знает, может есть и другой рай – для хороших собак? Наверно, так и есть и я его заслужил…
Красное яблоко
Короткий зимний день быстро клонился к закату и солнце почти скрылось за тёмной стеной спящих деревьев. Голые ветви слегка покачивались под набирающим силу ветром, птицы спешили вернуться в свои гнёзда – тёмные тучи успели плотно закрыть часть неба. Через час на землю спустится первая снежинка и начнётся снегопад.
– София! – вдруг раздался крик среди леса. – София, где ты?
Худенькая девушка в высоких валенках на босу ногу, в цветастом платье, едва прикрытая бушлатом и платком, бежала среди молчаливых холодных сугробов, то и дело спотыкаясь. В её глазах таилось отчаяние и страх, но она продолжала углубляться в чащу. Перед ней тоненькой цепочкой виднелись детские следы, блуждающие среди деревьев.
– София! Софиииия! – голос срывался на высоких нотах и дрожал.