- Власть часто меняется местами. Корг возмужал. Увы, короли и королевы не так долговечны, как великие маги. Корг пережил свою любовницу Зайдель, из которой черпал часть своих сил. Злопыхатели говорили, что он её просто высосал. Это и правда, и неправда. Затем Корг опекал Зоас, которую миновали его мужские чары, что значительно ослабило Корга. Именно благодаря королеве Зоас я вернулась во дворец.
- Значит, вы продолжали враждовать?
- Увы! – вздохнула Шу. – Этот Корг!
- Корг просто-таки пугало для детишек! Не ходите, детки, в лес, туда Корг ужасный влез! А мне иногда кажется, что Корг – просто фикция.
- Даже если Корга бы не существовало, его следовало бы придумать, - не согласилась Шу. – Должен же быть некто, на кого можно свалить неудачи.
- Шу, что же произошло на самом деле с моей мамой? Почему в Исторической Книге не хватает страниц? Кто их уничтожил?
- Магический вихрь, - спокойно и печально ответила Шу.
- То есть?
- Вы знаете, что происходит, когда на одного постоянно валятся шишки и проклятия, и отводные и защитные заклятия, и просто неприязнь и обвинения в предательстве и махинациях? И если объединяется несколько ревнивых колдуний? Поднимается магическая метель. Даже магу ранга Корга бывает трудно выстоять. А уж что творилось во дворце – не приведи Великий Визир! До сих пор продолжаются отголоски той метели.
- Шу, это не вся правда?
- Большего я не могу сказать, простите, деточка. Мои уста скованы клятвой объединения, - Шу поникла головой, седые космы выбились из-под красного тюрбана.
- Значит, здесь не одним Коргом обошлось. Ты причастна к катаклизмам и метели не менее его.
Шу пожала плечами и насмешливо сверкнула глазами. Аллаин поняла, что Шу больше ничего не расскажет. И клятва объединения здесь не при чём: наверняка, не обошлось без Зоас и Куина. Более раздосадованная и неудовлетворённая, чем успокоенная информацией, Аллаин покинула обособленные и отъединённые от прочих помещений покои Шу.
Аллаин возвращалась в покои по красивой круговой мозаичной галерее, грустная и задумчивая. Справа от неё шелестел и наслаждался тёплым ветерком её любимый сад, слева тянулись вереницей широкие окна выходящих на галерею комнат – спортивный зал, большая гостиная, три маленьких гостиных, картинная зала, большие танцевальные залы – голубая и беж, малая… Стоп, стоп, стоп! Сердце ёкнуло – над маленькой танцевальной залой витала магическая завеса тайны. Аллаин остановилась. Любопытство, конечно, порок, но не для царствующей особы. Не зря Алабадин говорил – прислушивайся к дворцовым закоулкам!
В малой танцевальной зале кто-то тихо и взволнованно переговаривался. Наверное, один из её подданных назначил тут свидание, и теперь признавался в любви. Или устроил секретную тренировку к скорым танцевальным состязаниям. Аллаин неслышно подошла к полуотворённому окошку и осторожно заглянула внутрь. Спиной к ней стояла стройная, статная женщина в гранатовом платье с чёрными и золотыми цветочками, с копной тяжёлых чёрных волос и в изящной шапочке из золотых и красных нитей, а лицом к ней – разряженный, точно петух, длинноногий и тонкорукий мужчина в зелёном камзоле. Это были Рамалья и её кузен Лизин. Слова доносились сюда урывками и клочками, но было понятно, что Рамалья раздражена, а Лизин напуган. Нет, это не объяснения в любви! Что же тогда? Аллаин овладело любопытство.
Аллаин прошла дальше, до радиального перехода, и неслышно спустилась в комнатку-раздевалку, откуда легко могла услышать разговор подданных, и сделала знак Болтуну усилить звук. Подслушивать отнюдь не считалось зазорным для королевы, но Аллаин всё равно стало стыдно, и она на всякий случай прикрылась рукавом от назойливости местного зеркала.
- Рама, ты уверена, что нас тут не подслушают?
- Конечно, наша королева в это время предпочитает слушать нытьё этого зеленорожего зануды, даже играть в карты перестала. Двор удивлён…
- И всё же как-то тревожно…
- Не знаю, чего ты боишься! – раздражённо говорила красавица-маркиза. – Она совершенно не в себе. Вспомни последние указы – вся налаженная судебная машина полетит к гумону из-за этой беспамятной!