лица. Чтобы провернуть этот маневр, ему пришлось практически залезть на стол, но, видимо, это его совсем не смущало. Я дернулся, но стражники за спиной не дали мне отстраниться, и это страшилище залезло мне своими отвратительными пальцами прямо в рот. Он смотрел мои зубы! Недолго думая, я вознамерился укусить его за палец со всей дури. Но карлик оказался проворным и пальцы к тому моменту убрал. Жаль. Укусить хотелось побольнее. - Десятка, - скривился он. - Валет, - упрямо повторил капитан. - Да хоть туз козырной, - пожал плечами карлик, - мне нужна десятка. И этот парень тянет на десятку - не более. И ты, Симрик, прекрасно это видишь. - Ну хорошо, - вздохнул капитан и посмотрел на меня так, будто я был в чем-то виноват перед ним. Например, в том, что не тяну на валета. - По рукам, - довольно усмехнулся карлик и начал торопливо считать деньги, которые собирался отдать капитану за мою скромную персону. Я выяснил, что стою не так уж и мало и что всему отряду вполне хватит на месяц безбедного существования. Что б вы все подавились! Насупившись, я в ярости дернул руками, пытаясь распутать веревки у себя за спиной. Тщетно, конечно - их не дураки вязали. Развязать узлы не удалось, зато я с успехом опрокинул стул, на котором сидел. Все участники этого театра абсурда обернулись на грохот. - Ух ты какой! - с восторгом сказал карлик, который теперь мне с пола, вверх ногами, казался особенно отвратительным. - Строптивый... - Я же говорю - валет, - заныл капитан Симрик, видимо, надеясь выручить еще больше. - Нет, строптивая десяточка. Раз строптивый - будет пики, - он подошел ко мне и поставил ботинок на мое лицо, придавив щеку к полу. От подошв разило чем-то вонючим, слетевшая с них пыль набилась мне в рот, и в горле застрял вездесущий песок. Я был просто взбешен, но сделать ничего не мог. - Ну мы пойдем, - сказал капитан, бросая на меня последний вороватый взгляд. - Ты это, парень, прости, - неловко выдавил он, замявшись, - ты сам играть захотел. - Что б ты сдох, - от души прохрипел я, пытаясь выплюнуть застрявший в глотке песок. - Вот и попрощались, - приторно-ласковым голосом прокомментировал карлик, - а теперь валите прочь, - сказал он, даже не обернувшись к страже. - А с тобой, мальчик, мы займемся делом, - сказал он, подходя ко мне. Больше всего мне хотелось, чтобы меня вернули в исходное положение - я лежал лицом к полу, задницей кверху, плечи были вывернуты из-за связанных рук и уже начали ныть. - Ты хочешь, чтобы я повернул тебя? - спросил карлик,- я бы и рад, мой хороший, но, понимаешь, вот какая штука, ты слишком большой для меня, - он противно захихикал, - и мне твоя... хм... позиция совсем не мешает. Он подошел к столу и звякнул разложенными там инструментами. Я внутренне похолодел, потому что не видел, что он взял и собрался делать. Только слышал этот жуткий металлический лязг. Потом ощутил, как он взял меня за руку, и почувствовал резкий укол в предплечье левой руки. - Вот и все, малыш, - он в голосе послышалась улыбка. Наверняка такая же мерзкая, как и он сам, - теперь ты ничего не почувствуешь. Не хочу тебя мучить, мне просто надо отметить, вот и все. Я и правда ничего не почувствовал. Карлик производил какие-то манипуляции с моей рукой, а я не ощущал абсолютно ничего. И это было обидно. Если бы мне было больно, я бы в ярости сыпал проклятьями или, не знаю, вырывался и кричал, а так... В полной и невыносимой тишине эта скотина делала с моей рукой все, что ему заблагорассудится. Когда он закончил, то вышел за дверь и позвал кого-то. Я не мог видеть, кто еще явился по мою душу, различал только толстые подошвы ботинок у себя перед носом. Обладатели ботинок резко подняли меня вверх вместе со стулом, и я не смог сдержать глухого стона - мне показалось, будто мои руки вывернули из суставов. Зато теперь я видел всех в этом помещении. А самое главное - я видел свою многострадальную руку. На предплечье теперь красовалась свеженабитая татуировка - десятка пик. Хорошо хоть не шестерка. Но и не королевский дом, как тут называли все карты старше десятки. Хотя я-то точно знал, кому выпала честь представлять шестерку на этом празднике жестокости. Королевская стража, посолидней, чем уличный патруль, что привел меня сюда, сопроводила меня до камеры, где располагалась Колода. Мы подошли к двери, обитой железом, абсолютно цельной, без единого отверстия. Один из стражников достал связку ключей на железном кольце и начал их перебирать в поисках нужного. Я уже смирился с тем, что стал отступником, единственное, чего мне хотелось сейчас, это скорее увидеть Даньку. Поэтому я взирал на стражника с крайним неодобрением. - Ты чего? - спросил он, проследив мой взгляд, и усмехнулся: - Не терпится? - Представь себе, - ответил я такой же усмешкой. Он посмотрел на меня чуть ли не с жалостью. - Эй, пацан... Ты щеку-то вытри, а то там, - он кивнул на открывающуюся дверь, - за такое по головке не погладят. Тут я вспомнил, что на лице у меня наверняка остался след подошвы отвратительного карлика. И его надо стереть - стражник прав. Потому что если куча отступников увидят меня сейчас со следом ботинка на физиономии, то о каком-либо авторитете среди них придется забыть. А мне не хотелось начинать свою новую жизнь с унижения. Хоть это и паршивый ее период. - Спасибо, - кивнул я стражнику серьезно. Он и правда помог. - Не за что, - хмыкнул он, вталкивая меня внутрь. Дверь за моей спиной гулко захлопнулась. Я огляделся. Это было большое помещение, тут уместилось бы три городские площади Крылатых - не меньше. При этом оно было разделено на две части. Условной перегородкой, но все-таки разделено. Перегородка выглядела очень шаткой и делила комнату не от стены до стены, а только наполовину, отделяя ту часть, где стояли двухъярусные кровати. Кровати располагались у дальней стены. Над каждой третьей светилось закатным солнцем маленькое окошко, забранное тяжелой металлической решеткой. В обеих частях помещения было по столу. Грубому, деревянному, со стульями вокруг него. На кроватях сидели, лежали парни моего возраста, старше и совсем мальчишки. И они все уставились на меня. Я невольно отступил к двери, упершись в нее спиной. Один из участников из той, другой половины приблизился ко мне. Совсем мальчишка на вид. Длинная темная челка закрывала глаза. - Кто? - спросил он, и голос показался до боли знакомым. - Десятка, - ответил я, демонстрируя свежую татуировку. А чего скрывать?.. Все равно же узнают. - Здесь главный я, - сказал мальчишка, демонстрируя свою руку. И я увидел туза червей. Уже от Рика я знал, что это козырь. Передо мной стоял самый важный участник предстоящей Игры. Он встряхнул головой, смахивая челку, открывая глаза, и я отшатнулся второй раз. На меня чужими глазами, совершенно не узнавая, смотрел Рик.