Ос сам расчесал Анне кудри и согрел для купания воду, распотрошил сундук и добыл ей одежду, а прежние тряпки выбросил прочь. Он укачивал девушку, как больное дитя, кормил с ложечки, спал у ее постели, по сто раз повторял, что никто ее теперь не обидит. И думал - как же спасти. Прошла неделя, Ос не выходил из покоев, сказавшись больным, но врача принимать отказывался. Наконец Брок прислал мальчика, требуя объяснений. Ос поднялся в кабинет сам.
Словами простыми и грубыми он объяснил, что, наконец, отыскал любимую. Ему плевать, что Анна аристократка. Если она умрет, он тоже не будет жить. Брок слушал молча. Ос продолжал, что никогда ничего не просил у друга, и это долг навсегда, и девушка ничего плохого в своей жизни не сделала, и... Брок расхохотался. Он смеялся долго, булькал, хрипел, бил ладонями по столу, плевался и взвизгивал. После утер усы и спросил, почему бы Осу не расписаться со своей кралей. Он, Друг Народа, взял же принцессу в жены... Ос пришел с этой вестью к Анне. Анна сказала «да».
Это было странное счастье. Ос не мог наглядеться на девушку, ставшую вдруг женой. Он просыпался утром от звука ее шагов и засыпал, слыша ее дыхание. Он таскал воду, колол дрова, приносил в дом то хлеб, то свечи, то старинную книгу. Будь его воля, он не позволил бы милой мараться о стирку или мытье, но Анна сама хотела вести хозяйство. Ос полюбил вечера у камина. Он учился разговаривать с женщиной, вспоминал и рассказывал дни своей жизни. Анна слушала молча. До весны они жили как брат и сестра.
Когда бури утихли, Ос уехал на фронт - говорить для солдат и матросов. Имперцы отступали, но медленно, слишком медленно. И жгли на своем пути все - поля, закрома, деревни, - случалось, и вместе с жителями. А Другу Народа был нужен хлеб.
Ос говорил о любви и войне под обстрелом, в окопах, с вестового гнезда на мачте. Приходилось учить, убеждать, чаровать и грезить неумелые, косные души. Ос питался кониной, обовшивел, был ранен. Вместе с ним поднимали войска другие - одаренные и неистовые. Почти все словоплеты кончили дни в окопах, не дожив до победы. А он, Ос, вышел маршем от моря до моря с авангардом стремительных войск. И - венец торжества - кричал победительные проклятья вслед последнему флоту имперцев, и солдаты Друга Народа повторяли его слова. Удача любила парней из квартала рыжих.
В одну из зимних побывок Анна спустилась на ложе к мужу. После, уже весной, приложила руку к мягкому животу: слушай, как бьется жизнь. Было нежно и трепетно. Анна стала прекрасна - как луна середины лета над спокойным и теплым морем. Их первенец появился на свет в день торжественных фейерверков - город праздновал смерть войны. Ос держал на руках легкий сверток и шептал сыну про Город Солнца, где хватит счастья на всех...
Мальчик умер на пятый день от больничной заразы. Анна едва не последовала за ним.
Ос работал, читал, писал, просыпался и засыпал снова рядом с мертвой от горя женщиной. Жизнь сломалась на две половины. Снаружи кипящий город, в котором взошли первые зерна будущего - уличные спектакли детишек из Очагов Солнца, магазины с бесплатным хлебом, гудки заводов, пароходные трубы, трюмы полные рыбы - серебристой, прыгучей рыбы. Улыбки на бледных лицах, звонкие голоса газетчиков, алые косынки молодых моряков, алые ленты в волосах у рыбачек. А внутри немота опустелого дома.
Ос порой заставал Анну у колыбели. Жена качала толстую куклу и пела песни на чужом языке. Ни слова о прошлом, шитье, метелка, крупа врассыпную на скатерти, заунывный мотив. И кашель. Пока безобидный, слабенький.
Ос попробовал снова просить у Брока, но Друг Народа был непреклонен. Талант принадлежит державе. Впрочем, незаменимых нет... На следующий день Ос взялся обшаривать город. В кварталах рыжих, портовых хибарах, неуклюжих хороминах бывшей знати, у костров грошников и в Очагах Солнца он искал одаренных мальчишек, чтобы учить их плести слова.
Детей набралось десять - голодные, битые, пуганые. Все они слышали Оса раньше - на площадях, на заводах, в доках. Все они хотели научиться плести слова, чтобы стать рядовыми Города Солнца и служить Другу Народа, так же верно, как прославленный Рыжий Ос. Почти все они были неграмотны.
Ос не знал, как учить, благо сам почти не учился. Он одел словоплетов с центрального склада, подписал на паек, выбил спальню в подвале дворца. Подождал пару дней, дал ребятам отъесться, отдохнуть и оттаять. Брок принес связку книг из дворцовой библиотеки. Старичок кастелян выдал сверток бумаги и две чернильницы. Дело пошло.