Затем не выдержал присутствующий на допросе врач:
— Господи! Что подумают о нас в Европе?
— А с какой целью Вы этим интересуетесь? — полюбопытствовал Фёдор Иванов. Врач сразу успокоился. В конце концов, лично он не при чём. Его дело — следить за тем, чтобы организму пациента не были нанесены повреждения, наносящие ущерб здоровью и несовместимые с жизнью!
Вопросы заданы, ответы получены и записаны и жертву правосудия увели в камеру.
— Следующий свидетель!
Процедура повторилась. Допрос третьего свидетеля проводил уже Фёдор.
Думаете, на этом всё закончилось? А вот и нет! Показания под кнутом должны даваться трижды! А потому допрос свидетелей продолжился на следующий день. Вопросы задали те же, что и накануне.
— Акакий Акакиевич, а какой смысл задавать одни и те же вопросы? — спросила его стенографистка.
— Большой смысл в этом, Машенька. Коль человек говорит правду, он и говорит одно и то же. А коль выдумал всё, то и отвечать будет по-разному. Вот на этом и уловлен будет.
И точно, Маша уже сама подметила, как разнятся ответы на одни и те же вопросы. А ведь предстоит ещё третий допрос.
Когда опросили свидетелей по третьему разу, Могутный сразу начал задавать другие вопросы:
— Вот ты, мил человек, на этот вопрос ответил позавчера так, вчера по-иному, а сегодня вообще чудно. И какому ответу верить? Ты не спеши отвечать, подумай сперва. Ведь мы верим только тому, что ты одинаково скажешь под тремя пытками.
Уразумев наконец правила игры, доносчики впали в панику. Перспектива быть трижды выпоротым за каждый ответ их не радовала. Начнёшь сбиваться, начнутся новые вопросы, и каждый будет сопровождаться трёхкратной поркой! И что выходит? Чем больше врёшь, тем больше плетей получишь? Разве ради этого они над бумагой трудились? Самый сообразительный из них понял: раз экзекуции не избежать, её нужно сократить! А как сократить? Да сознаться в том, что клевета это всё!
Правда, выгоду от чистосердечного признания он ощутил не сразу. Как только он написал заявление о том, что он мерзко оклеветал невинного человека, Могутный враз изменил свои вопросы:
— А зачем ты оговорами занялся?
— Сам придумал, али научил тебя кто?
— Кто ещё с тобой был в сговоре?
На этот раз, пройдя экзекуцию трижды, подследственный ни разу не сбился в своих показаниях. Тем самым облегчил свою судьбу. Только, прокуратура, наблюдавшая за соблюдением законности, тут же возбудила дело о клевете. Остальные доносчики сознались чуть позже.
— Акакий Акакиевич! А как быть, если честный человек собьётся в показаниях? Ведь невиновного накажем!
Нет, Машенька, не будет такого. Коль стоит за человеком правда, не собьётся он. И никто его не собьёт!
Александр Васильевич так и не был ни разу допрошен. А чего трепать того, кто неповинен? Перед ним извинились за причинённое беспокойство и с миром отпустили. Служи дальше товарищ и ни о чём не волнуйся! Пусть теперь доносчики волнуются! Подписка о неразглашении? Да что вы! Нам нечего скрывать от советского народа! Пусть люди знают, что невинному человеку у нас ничего не грозит. Это клеветникам стоит бояться.
Слухи о новых методах проверки свидетельских показаний разошлись в народе очень быстро. Кто-то кинулся в срочном порядке забирать свои поданные раньше заявления. Они слёзно умоляли чекистов не губить их. Ведь они уже всё осознали и глубоко раскаялись в содеянном. В общем, классическое «Я больше так не буду!»
Зато другие восприняли это по-другому:
— Ты смотри, соседушка, не шути со мной! Мне за правду страдать не страшно! Я, если что, плети выдержу, но в сказанном не собьюсь.
Вот так и разделились мнения народные. Одни шептались о том, что напрасно кровь проливали. Ради чего? Чтобы средневековый мракобес выискивал истину варварским методом? Что скажет о нас Европа!
Другие же, наоборот, решили, что метод товарища Могутного правильный и, как ни смотри, прогрессивный:
— Правильно товарищ Сталин поступает! Давно пора за нравственность народную браться! А то развели тут шептунов! Коль есть тебе чего по делу сказать, так и отвечать за сказанное не бойся, а боишься, значит нечего конторе работу давать.
Легче стало различного рода государственным учреждениям. Обыватели, уразумев юридический смысл старинной поговорки, не спешили самолично проходить через «детектор лжи». Поток жалоб в различные учреждения резко сократился. Жаловались теперь с оглядкой — как бы жалоба боком не стала. Уж лучше самим свои проблемы решать, чем государство зазря беспокоить. А то государство наше каким-то беспокойным стало! Количество «врагов народа» и «вредителей» стало рекордно низким. Зато увеличилось количество граждан, мотающих срок за клевету на ближнего своего. Те, кто совсем ничего не понял, очень быстро сделали правильные выводы во Всесоюзном Институте Проверки Свидетельских Показаний. Да, именно такое учреждение и появилось по результатам успешного эксперимента. А директором этого института стал Акакий Акакиевич. Человек наконец обрёл то, что хотел: настоящую царскую службу.