Глейп - ниэр
Сказка о подменыше
And as we wind on down the road
Our shadows taller than our soul
Robert Plant
Беглец
Черные пальцы ветвей поймали луну и не хотели ее отпускать. Несмотря на поздний октябрь, погода стояла мягкая, и окно было распахнуто настежь. Она сидела на широком кухонном подоконнике, подтянув колени к подбородку, и эта проклятая необъяснимая тоска опять жгла ей душу. Он сидел за ее столом и молчаливо допивал кофе. Она встретила его этим вечером на входе одной из станций метро, случайно натолкнулась на странный взгляд в толпе и... она сама не поняла, как это получилось. Спать с мужчиной на первом свидании было однозначно не в ее правилах, а тут и свидания-то никакого не было. Да что там – она ведь даже как звать его не знает! Просто из его глаз на нее вдруг хлынул тот же поток мучительной неземной тоски, затягивающей странным водоворотом, уносящей куда-то в никому неведомые бездны...
– Выпрыгнуть бы сейчас и побежать босяком по лунному лучу! – вдруг бахнула она и сама испугалась. Обычно она старалась не говорить свои глупости при посторонних. Осторожно покосилась. Он словно и не заметил. Даже обидно стало. «Ну и черт с ним!» – подумала она и принялась искать сигарету. Как назло, закончились.
Он отставил чашку и встал.
– Я воспользуюсь твоим туалетом?
– Направо, второй выключатель.
Ей хотелось реветь. Кто он такой, зачем она его впустила сюда? Сегодня она была решительно намерена провести вечер одна, потому что с самого утра знала, что эта дикая тоска вот-вот нагонит ее. Хорошо, хоть не смеялся. Как же она ненавидит их, когда они смеются над ней! Какое их собачье дело, во что она верит и во что нет? В конце концов, у вас тоже есть свои идиотские хобби: нумизматика, мыловарение, пейнтбол, вышивание крестиком!..
Он вернулся, на ходу застегивая ремень джинсов, вдруг с размаху вступил на подоконник и потянул ее за руку:
– Пошли?
Она шарахнулась:
– Ты что там, чем-то ширнулся в уборной? Четвертый этаж!
– То есть ты ни разу не пробовала?
– Не пробовала чего? Того, что ты там только что употребил? – Нет, ты же не поделился! Или прыгать в окно? – Каждый день практикую, вместо зарядки! Потом быстро гипсуюсь в соседней больничке и на утро как огурчик!
Он спустился с окна и вернулся за стол, принявшись отрешенно разглядывать гущу на дне чашки:
– Ну нет так нет.
– Ты что, псих или это такое чувство юмора?
Он поднял глаза, та же странная тоска вновь захлестнула ее темной удушливой волной:
– Да кто ты такой? Я даже имени твоего не знаю!
– Ты и своего-то не знаешь...
Черт, она всегда не любила свое имя, считала его чужим и уже много лет как отзывалась на него только по долгу службы. Свои интернет-опусы крапала под ником Фэйри1... Но ему-то это все откуда знать?
Казалось, он колеблется, точно что-то царапает его изнутри и вместе с тем не хочет выходить из-под семи печатей.
– А если я – король Альфхейма2?
Бум! бум! бум! – ярость оглушила ее как вспышка сверхновой! Он наверняка знает ее по форумам и в наглую издевается над ней! Она схватила пустой стакан с холодильника и с размаху швырнула в него. Он быстро пригнулся, осколки звездами посыпались у него за спиной. На губах заиграла странная усмешка, точно дикая смесь горечи и удовлетворения:
– О, явно признала!
Она вскочила и быстрым жестом указала на дверь:
– Пошел вон отсюда!
Он помолчал, поглядывая исподлобья, в глазах забегали злые огоньки:
– Ох, ты бы у меня поплясала девять лет назад! Вы все мигом ломались, когда Глейп-ниэр начинал говорить с вами! И без разницы, фейри ты там или подменыш!
– Что за ерунду ты несешь? Если читал мою страницу, мог бы хоть вдумываться, что там написано!
Он удивленно покосился:
– И что ты там пишешь, подменыш? – Не, извини, женские дневнички в Интернете не изучаю, там мало интересного.
– Вали к чертовой матери!
– Так и сделаю! – он принялся натягивать свитер. – Только вот мой тебе совет, подменыш: когда услышишь его – не давай им упечь себя в психушку! И, ради бога, не садись на транквилизаторы – только хуже будет!
***
Она порезалась, когда собирала осколки. Сидела и глупо сосала палец, потому что не хотела идти в комнату за йодом и пластырем. Откуда он мог знать?
Пару лет назад ее депрессия стала ее особенно донимать, и она действительно попробовала какие-то успокоительные. Но быстро бросила, потому что в голове стал навязчиво звучать чей-то пугающий голос, гулкий и неясный, без единого понятного слова. Но она никому об этом не говорила!
Все просто: он тоже псих и у него тоже такое было. Или наоборот какой-нибудь сраный психиатр, который знает, как это бывает у его пациентов и играет на ее страхах! Только непонятно на черта это ему надо! Странный способ подцепить девушку... Или наоборот отшить? Переспал вот и свалил, на продолжение знакомства она явно напрашиваться уже не будет... Блин, нашла себе романтического принца! Да что ж эта кровь все так и течет из пальца!
Она резко встала и все же собралась пойти за аптечкой. И тут что-то пронзило ее насквозь, ноги перестали держать, и она рухнула на колени. Красная река поплыла перед глазами. «ГДЕ ОН?» – точно огненными буквами горело в мозгу. Судорожным движением Фэйри попыталась нащупать телефон. Должно быть, валяется где-то в спальной... А туда не дойти... «НАЙДИ МНЕ ЕГО!» Допрыгалась, дорогая, и в скорую не позвонить! «НАЙДИ, ИЛИ УМРЕШЬ!»
Боль отступила так же резко, как появилась, только мучительный страх продолжал разрезать сознание тысячей острых кинжалов. «Не дай им упечь себя в психушку!» – А ведь упекут же! Она в отчаянье упала на затоптанный октябрьской слякотью кухонный пол и зарыдала.
***
Казалось, небо превратилось в опрокинутую бездонную бочку. Она ушла из дому в пять утра и вот уже девятый час торчала у этой самой станции под проливным дождем. Вернуться за зонтом она не решилась и, несмотря на плащ, похоже, промокла до трусов. Да с чего она вообще взяла, что он снова появится здесь? И что будет, если появится? Она подойдет и спросит его: кто говорил с ней в ее мозгу этой ночью на кухне? – Да, может быть, он даже не покрутит у виска, может он тоже чокнутый, но кому от этого станет легче? Лягут вместе в одну палату?
Просто сесть на автобус и вернуться домой. Это нужно было сделать еще восемь часов назад. Даже если он иногда делает здесь пересадку – она может так никогда и не пересечься с ним. Бред и наваждение. И вообще она все выдумала. И надо все же позвонить врачу. Она даже мобильник дома оставила, только ключи в кармане да пачка сигарет. Тоже, наверняка, промокшая насквозь. И она уже девятый час убеждает себя, что ей здесь нечего делать...
Он как-то странно произнес слово «глейпнир3», если, конечно, это его он имел в виду. Откуда у цепи, держащей скандинавского пса Фенрира, «голос»? Как она может ее «слышать»? Блин, может, он ей вообще примерещился, этот самозваный «король» и у нее просто полностью съехала крыша на всякой там мифологии?
Забинтованный наспех палец все еще ныл. Она плюнула, зашла в кафе, выпила чашку чая с ромом и, наконец, поехала домой. Маленький автобус тонул в пелене дождя, в запотевшее окно было толком не разглядеть остановок. Она все-таки проехала мимо. То ли проглядела, то ли не решилась выйти вовремя. Вернулась пешком, открыла тяжелую дверь подъезда...
Он стоял чуть в глубине у лестницы, влажный серебристый дождевик придавал его фигуре нечто по-настоящему эльфийское. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, и вдруг рана на месте пореза опять запульсировала, а сквозь нее точно потянулись странные невидимые щупальца, изучая окружавшее ее пространство. Эльфийский король быстро изучил ее взглядом: