– Кажется, тебя все же нашли, подменыш. Извини, наверное, это было не слишком приятно.
И тут его самого точно свернуло пополам, потом швырнуло на ступеньки. Золотистые кудри чуть окрасила небольшая струйка крови. Не помня себя, Фэйри метнулась к нему. «НЕ ПОДХОДИ!» – затарабанило в мозгу. – «НЕ ВМЕШИВАЙСЯ!» Фэйри закусила губу, чтобы не слышать, подхватила потерявшего сознание короля на руки и, сама удивляясь собственной силе, побежала вверх по лестнице, почему-то минуя услужливо открывшуюся пасть лифта – добежать, позвонить в скорую, что-то сделать!.. Ступеньки начали медленно таять под ногами, как куски сахара в стакане с горячим чаем и она, захлебываясь, провалилась в этот странный-странный расплавленный янтарь, в тягучую лужу ослепительного солнца, в красную-красную реку с хрупкими стеклянными берегами...
Из слез и костей
Когда она очнулась, кругом была кромешная тьма. Ушибленные колени болели, запястье отчего-то горело огнем. Рядом кто-то застонал. Она полежала еще немного, пытаясь привыкнуть к темноте. Наконец ей удалось разглядеть пол под собой: он был инисто-белым, точно дробленый хрусталь, не гладким, а каким-то ощетинившимся, недружелюбным. Она подняла голову, осматриваясь по сторонам. Комната, в которой она находилась, казалась прямо-таки обнаженно-пустынной. Потолка было не разглядеть, однако откуда-то с него свисала довольно странная гирлянда, напоминавшая люстру-канделябр, только на месте полагающихся свечей тускло тлели глазные впадины украшавших конструкцию черепов. От мертвенно-белых ребристых стен, выложенных невнятной мозаикой, также шло какое-то слабое свечение, точно вырезанные в них узоры горели изнутри. Фигура рядом заворочалась и тоже попыталась подняться. Живой! Но какого черта?..
Фэйри села, выпрямилась, продолжая не верить своим глазам.
– Это какого дьявола мы тут делаем? – вслух спросила она.
– Сдается мне, ждем казни, – проснулся голос из темноты.
Фэйри не сдержалась:
– Так ты – король или уголовник? Уж определись!
Из темноты хмыкнули:
– А одно другому мешает?
– Ты охренел, что ли? Что это вообще все такое?
– Кэр Анноэт, если не ошибаюсь, – тоскливо поведал голос. – И, если я прав, отсюда нет выхода.
– Слушай, мне надоела эта ахинея! – взбеленилась она. И, голосом профессионального лектора, вычитала: – Оэт и Анноэт – костяная темница, в которой был заключен сам король Артур. Мифологическая, понимаешь ли. Как и Артур. Сказочная, черт побери! Не спорю, интерьер здесь впечатляет, похоже, да. Но этого же просто не может быть! И, если уже на то пошло, Артур…
– Да иди ты ко всем чертям!
Его вырвало. В окружавшей темноте она не могла рассмотреть толком его лицо, но все же заметила, что он бледен и слегка дрожит. Он отполз к стене, прислонился к ней спиной и перевел дыхание:
– Вот уж не ожидал, что по мне этой штукой тоже однажды пройдутся...
– Этот твой некий Глейп-ниэр? да что он такое, в конце концов? – она уже была готова верить чему угодно. Он как-то грустно усмехнулся и с готовностью подсказал:
– Цепь, на которой держат адского пса Фенрира?
Выдержал паузу, похоже, наслаждаясь ее растерянностью.
– А ваши мифы не так-то далеки от правды.
Потом точно погрузился в воспоминания:
– Стальная цепочка, вот такая примерно, – он развел руками, отмеряя что-то около сорока дюймов. – Хотя она скорей только на вид стальная – тонкая, легкая, нежная на ощупь, что твой шелк, – казалось, он мысленно трогает то, о чем рассказывает. – Скорей даже на серебро похожа. Или белое золото. Черт его знает, из чего вообще сделана! Из шума кошачьих шагов, птичьей слюны и рыбьего дыхания4, должно быть,..
Он опять иронично улыбнулся:
– И кто ее придумал – тоже без понятия. Здешние фейри еще зовут ее Плетью Короля. У кого она в руках – тот и король. А что она делает – я так понимаю, ты уже тоже попробовала.
Фэйри разобрала злость:
– И она у тебя, значит, была?
– Ага, вместо пояса носил, – беспечно бросил он.
– И пользовался, конечно?
– Ясен пень! – в его глазах опять заплясали чертики. – Такая власть! Да ты бы тоже не устояла!
– А потом что? Потерял? Пропил? Воры украли? Ускользнула из рук, да прямо Бильбо Бэггинсу в карманец?
– Иди ты на хрен! – опять выругался он.
Похоже, ему все еще было худо. Но ее это уже не волновало. Хотелось подойти и двинуть чем-нибудь тяжелым. Но ноги тоже как-то не слушались.
– Убила бы... – бессильно прошипела она.
– Да ну, не утруждай себя, недолго же осталось, – вымученно улыбнулся он.
Фэйри попыталась собраться с мыслями. Но они скакали, как дикие необъезженные мустанги, швыряя остатки здравого смысла из крайности в крайность. Мучительно захотелось закурить. Она пошарила в карманах в поисках зажигалки. Он проследил ее движение:
– Тоже что-то потеряла?
– Спички или зажигалка есть?
– Куришь? – он криво усмехнулся. – Забудь!
– В плане?
Он сделал жест руками, изображающий фокус иллюзиониста:
– Пффффф! Пропали твои сигареты. И зажигалка, скорей всего стала куском оплавившегося металла. А ведь лепреконы не раз пытались протащить сюда табак из твоего мира, любят они там у вас покурить! Говорят, на выходе мыло какое-то получали.
Она недоверчиво фыркнула, потом все же нащупала промокшую пачку сигарет. Вроде сигареты. Но прикурить все равно не от чего. Развернула одну и понюхала. Табаком действительно не пахло. Фэйри выругалась и швырнула бесполезную пачку куда-то в угол. Ее собеседник насмешливо хмыкнул:
– Последней радости лишили, да?
– Слушай, заткнись! – наорала на него она.
– Запросто! – он отвернулся к стене, свернувшись калачиком и, похоже, намеревался уснуть.
Ей хотелось лютовать, пинать его ногами, или бежать без оглядки, или наконец просто проснуться и понять, что все это было бредом или кошмарным сном, даже обнаружить себя на койке психбольницы – подумаешь, может, и правда вылечат! Наконец она не удержалась и просто жалобно простонала:
– Но почему, за что? за что?..
– Тебя – понятия не имею, – проворчал он, не поворачиваясь. – Ты, вроде, все сделала, как она велела.
Фэйри опять брызнула желчью:
– Ага, значит, у нас уже имеется некая «она»! Надо понимать, твое величество просрало свой супер-пупер артефакт предприимчивой шлюшке, которая тебя особо хорошо ублажила, так? Весьма неосмотрительно с твоей стороны, почтенный король! Теперь валяешься тут на полу и блюешь собственной кровью!
– Да замолчишь ты наконец! – он снова сел, потом вдруг стал серьезен и как-то болезненно сжался. – Она – моя дочь. И я сам отдал ей Глейп-ниэр.
Понимание напрочь отказывалось приходить к ней. Фэйри потрясла головой, похлопала глазами:
– И за это она хочет тебя убить?
– Имеет полное право.
– Но почему?
– По закону. В назначенный день и час я должен был передать эту проклятую цепочку ей и принять смерть от ее рук, – он помолчал, потом вынырнул из воспоминаний и с неохотой продолжил. – А я струсил. Сбежал. И девять лет прятался в мире людей. И вот теперь меня все-таки сцапали.
Она мотнула головой:
– Странные тут у вас законы...
– А ты что думала? За неограниченную власть нужно платить. Платить жизнью. Иначе никак.
Она осторожно покосилась на него:
– Своего отца ты тоже убил?
Он кивнул, но было заметно, что эти воспоминания не доставляют ему особого удовольствия:
– Он сам мне сказал это сделать...
Черная тишина, казалось, капает с потолка темницы, Фэйри слушала, как тарабанит ее собственное сердце. Горящие узоры на стенах как-то недобро скалились.
– Ну не может же быть, чтобы здесь... чтобы отсюда...
– Нельзя было выйти? – словно прочитал ее мысли он. – Ну, из тех, кого я сюда когда-то упрятал, живым никто не возвращался, так что...
– И что с нами будет?
– Понятия не имею. Знаю только, что здесь живет сама Смерть. А кто ее видел – уже ничего не расскажут!
Она зарычала: