- Его Величество разгневан был столь сильно, что само следствие велось формально. А подкинуть ему мысль соучастников и заговора было нетрудно.
- Жаль, конечно, - снова вступил Диколи, - что эта история так сильно подействовала на короля. Мы-то надеялись, что он проживет еще хотя бы несколько лет... Жаль, прежде всего, тем, что началась эта вот чехарда с наследованием. И надо ж было какому-то идиоту придумать этот дурацкий закон о том, что женщины не наследуют! Взошла бы на престол Вирджиния - и никаких проблем, она бы действовала так, как нужно нам. А тут...
- Так оно так, но иметь дело с женщинами - то еще занятие, - раздраженно проговорил герцог. - Они со своими чувствами совершенно непредсказуемы и ломают нам все планы. За примерами далеко ходить не надо - помните, какую штуку выкинула герцогиня фон Тьерри?
- Тьерри? - Карел засмеялся, закашлялся, замахал руками. - Осенью? Еще бы не помнить!
- Да уж, - хмыкнул Диколи. - А какие взгляды она бросала на Патрика весь прошлый год! Я ее понимаю - мальчик на диво хорош собой...
- Был, - заметил герцог. - Не думаю, что каторга пошла ему на пользу. Но так или иначе, а принц отказался уехать с ней. И слава Богу! меня, если честно, чуть удар не хватил, когда я узнал об этом. Представляете, какую кашу мог заварить Патрик, оказавшись за границей? Я всегда подозревал, - он стукнул кулаком по столу, - что Анна фон Тьерри не так проста, как кажется. Можете представить - через пару лет появляется ребенок, бастард, в котором течет кровь Дювалей! Я задним числом думаю: уж не этого ли добивалась Анна с самого своего появления здесь? Не принц ли был ее главной целью?
- Не исключено, кстати, - заметил Радич, - что первоначальные планы Анны были совсем другими. Вы не допускаете мысли, что потом она могла просто-напросто влюбиться в его высочество?
- Кто их поймет, этих баб, - проворчал герцог. - Впрочем, у нее все равно ничего не получилось.
- А я не удивлен, - хмыкнул Диколи. - Юность же, прости Господи. Чувства, порядочность, долг и прочая ерунда. И потом, Патрик, при всей его горячности и ветрености, - человек последовательный. Думаю, к тому моменту он еще не избавился от чувства к принцессе Эвелине Залесской.
- Что лишний раз доказывает, - перебил его герцог, - что принц мог стать не очень хорошим правителем, и подтверждает, насколько мы были правы. Неумение пожертвовать малым ради великого... а в его случае свобода - это очень много. Это не те качества, которые нужны королю. Порядочность и честь хороши там, где их можно принять в расчет. Если же дело касается великих целей, то все средства хороши, а принц так и не смог это понять. Помните историю со Стейфом, Карел?
- Помню, - проворчал граф. - Но не могу не признать, что тогда принц поступил не так уж и глупо.
- Так или иначе, принц сам облегчил нам задачу. А себе - усложнил. Черт возьми, мне стоило бы поблагодарить его за это - скольких проблем нам удалось избежать! Теперь нам нужно убрать его как можно скорее. Видит Бог, я этого не хотел. Мы надеялись, что Патрик умрет сам, каторга -не то место, где живут долго. Иногда мне его даже жаль... дурак, что ни говори.
- В конечном счете все ведь сложилось в нашу пользу, милорд, - задумчиво проговорил Карел.
- В целом, да. Но скольких нервов мне это стоило! И скольких еще будет стоить потом, когда вырастет Август... и созреет до замужества малышка Изабель.
- Полно, милорд, - поморщился Диколи. - Будем решать проблемы по мере возникновения. Пока что у нас есть несколько лет спокойной жизни.
- Вряд ли эта жизнь будет спокойной, пока жив Патрик, - рассудительно заметил Карел. - Он представляет собой реальную опасность для существующей власти.
- Надеюсь, мои люди эту опасность устранят, - сухо ответил герцог. - Я, правда, велел взять его живым - мне нужно кое о чем порасспросить его. Надеюсь, что через неделю-другую все закончится. А пока я настоятельно рекомендую вам, Карел, не выходить из дома некоторое время. Хотя бы нынешним вечером. Понимаю, что вам это тяжело, но представьте, что вы станете делать, если во владениях своих столкнетесь нос к носу с молодым принцем?
- Да, - вздохнул граф, - увы. Представил. Могу совершенно точно сказать, что мне будет перед ним... стыдно.
Когда стихли голоса за дверью, когда смолкли на лестнице шаги, Вета осторожно выглянула из-за портьеры. Смеркалось. На цыпочках подошла она к двери, прислушиваясь. Приоткрыв дверь и убедившись, что в коридоре никого нет, Вета схватила узелок с золотом, забыв про кинжалы, и кинулась к выходу. Только бы не нарваться ни на кого, только бы не нарваться! Внизу гомонили слуги, из кухни тянуло запахом поджаренной курицы. Вета судорожно сглотнула и выскользнула из дома.