Коридор резко изогнулся и превратился в широкую галерею, выходящую рядом высоких окон на дворцовый сад. Солнечные лучи частой сеткой золотых пылинок пронизывали коридор насквозь, и на минуту Вету охватило ощущение нереальности. Ей показалось вдруг, что она идет по золотому мосту... куда? Навстречу чему-то новому - чему? На мгновение почудилось, что там, за поворотом коридора, в пыльной тени остается вся ее прежняя жизнь - а, в сущности, так оно и было. Тихо было, как никогда не бывает тихо во дворце, и звук ее шагов отдавался под высокими сводами, придавая происходящему привкус странной сказки.
Дверь библиотеки, до которой оставалось всего несколько шагов, распахнулась, и кто-то, нагруженный книгами так, что не видно было лица, боком протиснулся в проем, попытался закрыть дверь ногой, разронял толстые фолианты и вполголоса, но от души чертыхнулся. Вета бросилась помогать, они столкнулись лбами - и посмотрели друг на друга.
Незадачливый книжник покраснел и быстро извинился:
- Простите, леди, я не предполагал, что встречу здесь даму, - и залился краской еще больше. - Хотя меня это, конечно, не извиняет. Хорош принц...
А Вета смотрела на него, на тонкое его лицо с выразительными чертами, всматривалась в сине-серые глаза и понимала, что погибла. Человек, стоящий, вернее, сидящий на корточках перед ней - тот, за кого она может отдать жизнь. За кого будет молить Святую Деву и молиться, прося у Нее счастья - с ним. И что она, наверное, знала это всегда, только не смогла разглядеть сразу в лохматом мальчике свое будущее счастье.
А он и сейчас был лохматым, только волосы его не торчали в разные стороны, как прежде, а пышной золотой шапкой обрамляли лицо. И он смотрел на нее огромными своими глазами чуть удивленно, истолковав, очевидно, ее молчание по-своему.
- Надеюсь, вы не сочтете меня грубияном, леди? Я не задел вас случайно этой кипой?
Вета спохватилась, что слишком долго молчит, и, наверное, ей нужно хотя бы поздороваться.
- Вы - новенькая? - спросил принц, когда они в четыре руки собирали несчастные книги, то и дело соприкасаясь рукавами, отчего Вета замирала и вздрагивала. - Очевидно, фрейлина моей сестры?
Вета посмотрела на него.
- Ваше высочество... вы меня, значит, совсем не помните?
Принц перетащил уже собранные книги на подоконник, отряхнул ладони и осторожно потянул ее за руку, поворачивая лицом к свету.
- Вета? - неуверенно спросил он по прошествии пары секунд. - Иветта Радич?
Она кивнула и присела в реверансе.
- Боже мой, Вета, - Патрик звонко рассмеялся. - Не ожидал вас увидеть - здесь. Вы, значит, вернулись? Как вы выросли... и как изменились! Я вас и не узнал сразу...
- Вы тоже, ваше высочество... - пролепетала Вета.
Патрик замахал руками:
- Прошу вас, не нужно церемоний. Просто - Патрик. Ведь мы же старые друзья, правда?
- Ваше высочество! - раздался сердитый окрик в конце коридора, и из-за поворота вынырнул толстяк в черной с золотом одежде. Вета с трудом вспомнила, что это кто-то из придворных учителей. - Куда вы пропали?
- Простите, Вета, - торопливо сказал принц, - я вынужден откланяться. Сейчас буду выслушивать мораль на тему «вместо того, чтобы прилежно изучать науки, вы, ваше высочество, болтаете в коридоре»... - он засмеялся, - с хорошенькой девушкой. Встретимся вечером, хорошо?
Он ухватил с подоконника стопку книг и зашагал по коридору. А Вета стояла и смотрела ему вслед.
Ей казалось, что все это происходит не с ней. Так не бывает. Единственное, искрой промелькнувшее мгновение счастья - и вот уже он уходит, и всегда будет уходить от нее, вот угораздило же - влюбиться в наследного принца, кто она такая, чтобы быть с ним рядом. Ей не надо многого - только видеть его, говорить с ним, но ведь и это - на бегу, мило и ни о чем. У ее счастья был явственный привкус горечи - им никогда не быть вместе.
Никогда. У наследников престола иная судьба, им сватают в жены дочерей иностранных правителей, а не дурнушек-фрейлин. Где были ее глаза? Как могла она влюбиться в того, о ком даже мечтать не положено? Мечтают о принце многие, вот только для этого нужно стать либо прекрасной принцессой, либо Золушкой - не менее прекрасной. Вета не была ни той, ни другой.
Она и вправду не могла считаться красивой. Остренькое скуластое личико с заметной россыпью веснушек, пепельно-серые прямые волосы, не ложащиеся в прическу, глаза - не карие и не зеленые, а что-то среднее... отец говорил: «Когда ты злишься - у тебя глаза зеленые, как у кошки, и зрачки узкие». Плоская фигура с едва наметившимися бедрами и грудью - в семнадцать лет Вета еще не сформировалась и на фоне пышных, вполне зрелых девушек-ровесниц выглядела подростком. Впрочем, откровенной уродиной ее назвать тоже не решались; кроме того, Вета была добра и открыта, хоть и не вполне уверенна в себе. Она любила людей - и люди отвечали ей тем же. По крайней мере, с ней хотели общаться. А еще Вета искренне верила, что счастье ее где-то совсем неподалеку, и вот-вот случится с ней что-то очень хорошее; не всегда ей быть серой мышкой, и найдется и для нее прекрасный принц...