- Нет. Не беда. Вовсе даже радость. Спасибо, друг.
Парень кивнул, убегая куда-то по своим делам. А Владислав Петрович махнул рукой на все - и отправился домой. Вести машину ему не хотелось. Хотелось лечь на диван, закрыть глаза - и еще раз попробовать пережить этот восторг.
Что же сделала та девочка? Наркотиком, что ли, прыснула? Но зачем? Все на месте и машина, и деньги, и документы... непонятно.
А войдя во двор своей пятиэтажки, Владислав Петрович вдруг увидел...
У них во дворе росли деревья. И среди них одна березка. Старая такая, уже почти рухнувшая. Вот ее сегодня и спилили, чтобы не дай бог не рухнула ни на дом, ни на машины. Или - того хуже, на людей. Оставался небольшой пенек. А ствол, распиленный на несколько частей, беспомощно лежал на сером асфальте. И было что-то такое беззащитное в нежной белой коре, раскинувшейся в серой городской пыли...
По березе не режут. Дерево не слишком подходящее...
И он ведь не помнит - КАК.
И инструментов нет...
Владислав Петрович сделал шаг. Второй. Третий.
И вдруг обратился к дворнику Михалычу, который стоял и курил рядом с деревом.
- Здорово, Михалыч. Спилили, значит?
- И тебе не хворать, Петрович. Спилили. Жаль, конечно, а только надо. Еще рухнет, покалечит кого, беды не оберешься.
Владислав Петрович кивнул головой.
- А теперь ее куда же?
- А куда? Вот, отдохну чуток да перетащу к помойке. А там вывезут.
К помойке?!
Владислав Петрович отдавал себе отчет - раньше он прошел бы мимо. А сейчас... сейчас...
- Михалыч, я сейчас подгоню машину - помоги мне ее погрузить. На дачу дрова нужны. Ты не думай, я заплачу...
- Петрович, ты чего!? - возмутился дворник. - Подгоняй. Я тебе по знакомству и так помогу. Только ты ведь всю машину обдерешь...
- Да и х... с ней! Поможешь?
- Помогу.
- Тогда жди... я сейчас!
Владислав Петрович соврал. Уже через час машина стояла в гараже, а сам он осторожно перегружал березу в сухой угол. Потом выбрал обрубок попригляднее, нашел подходящий нож, несколько пилочек..., положил рядом сверло...
***
Вечером его нашли в гараже. Довольного, счастливого по уши - и ожесточенно сражающегося с неподатливой древесиной.
- Слава, ты куда запропастился!? - возмутилась его жена, Людмила, подходя к мужу. Она сердилась. Муж удрал, не отвечая на звонки, куда-то в неизвестность, а они сегодня собирались по магазинам... да и вообще - тревожно. Не дети ведь уже! А если сердце?! Или еще что!?
Людмила была решительно настроена на скандал. Но сделала шаг внутрь гаража. Другой. И вдруг задохнулась от восхищения.
- Славка!
Из дерева под его пальцами словно проступал тонкий лик. Икона?
Нет.
Женское лицо. Вроде бы ее. Но такой красивой она никогда не была. Даже в молодости. И все же... уже намечены были прожилками волосы, вычерчены глаза, губы, загадочная улыбка, при виде которой Джоконда позеленела бы от зависти...
Люда задохнулась от восхищения. И вместо ругани тихо спросила:
- Тебе ужин сюда принести?
Владислав Петрович кивнул, не отрываясь от работы. А Людмиле показалось на миг, что за его спиной растут огромные лебединые крылья. Смешная фантазия, правда?
***
Сима кое-как добралась до скамейки в парке. Присела, перевела дыхание.
Ей тяжело давалось пребывание в этом городе. Очень тяжело. Город был злой и мертвый. И пытался убить и ее. Но - разве это важно?
Еще один человек обрел крылья. Еще один. А она?
А она обрела тянущую боль в сердце. Два огонька из трех погасли. Она отдала себя этим людям. Показала им небо. И теперь только они могут решать, лететь им - или остаться в пыли.
А она... а что - она?
Она отдохнет - и пойдет дальше. У нее еще осталось одна попытка. Один человек. Один огонек, который она может зажечь.
Она - должна.
Теперь Сима чуть лучше понимала, почему отец не хотел отпускать ее. Потому что Птица - не удержится. А всем крылья не дашь. Наверное, она умрет.
Но Сима не жалела. Незримые крылья полоскались у нее за спиной. Синие глаза сияли. Она мечтательно улыбалась.