Молодая и неопытная, как он сказал…Я досадливо и недовольно поджала губы. Конечно, опыта у него побольше моего, но разница-то в возрасте всего ничего, чтобы так задаваться!
Покосившись на невозмутимого Джастера, я неожиданно заметила напряженный взгляд смотрящего на меня купца. Кажется, моё недовольство он принял на свой счёт…
А, мне всё равно. Пусть думает что хочет.
Высокие створчатые ворота закрыты, но внизу распахнута обычная дверь, возле которой лениво опирался на копьё одинокий стражник.
Наверняка мается от жары в своём доспехе, бедняга. И в тенёк не уйти — нельзя. Одна радость: когда ветерок от фонтана прохладу донесёт.
К этой двери мы и направились в сопровождении нашей «охраны».
Внутри ратуши оказалось приятно прохладно и немного сумрачно, хотя солнечные лучи, проникающие через цветные стекла, придавали помещению нарядный и праздничный вид. Мы шли по коридору следом за встретившим нас служкой, и я очень старалась не глазеть по сторонам. А поглядеть было на что.
Стены ратуши украшали гобелены со сценами из жизни богатых дам и господ. В нишах, между вышитыми полотнами, стояли красивые статуи и вазы из белого камня, а над вазами висели многоглавые подсвечники. Во многих мотивах красовалась роза, как знак королевской власти, но я заметила и другие цветы.
Сам зал совета располагался за высокими створчатыми дверьми, покрытыми искусной резьбой. Стражники перед ними стояли не расхлябанно, а строго, как статуи. На нас даже не посмотрели.
Саризула же шёл сосредоточенно и так привычно, что сразу понятно: не в первый раз здесь. Да и как иначе, если он действительно известный и уважаемый купец в Кронтуше? Наверняка со многими советниками лично знаком, хорошие товары-то всем нужны…
Служка попросил нас подождать, скользнул за дверь, и почти сразу вернулся, сообщив, что совет готов начать рассмотрение дела госпожи ведьмы.
Оба охранника следовали за нами как тени.
Сам зал совета оказался не настолько велик, как я успела вообразить. На небольшом возвышении за длинным столом восседала дюжина мужчин в богатых камзолах и с волосами, уложенными в одинаковые причёски, видимо отражающих статус советников. Все они приветствовали купца короткими кивками, и Саризула ответил вежливым поклоном.
Я вдруг поняла, что не знаю, как мне себя вести перед этими господами. Джастер об этом ничего не сказал. И потому просто коротко кивнула в знак приветствия.
Перед возвышением стоял столик с пачкой пергамента, пером и чернильницей. Сидевший за ним пожилой писарь окинул нас усталым взглядом, взял чистый лист и приготовился писать.
— Итак, госпожа ведьма, вы можете рассказать нам, что именно произошло прошлой ночью? — председатель совета восседал по центру стола.
Я не успела ответить, как Шут неожиданно выступил вперёд.
— Я могу рассказать это достопочтенному магистрату. — Он сопроводил слова учтивым поклоном. — Пережитое потрясение было очень сильным для госпожи, и я прошу разрешения уважаемых членов совета не тревожить её снова этими ужасными воспоминаниями. Кроме того, я был непосредственным участником и свидетелем, потому прошу позволить мне изложить эти неприятнейшие события.
Короткие переглядывания, негромкий шёпоток и глава магистрата милостиво махнул пухлой рукой.
— Рассказывайте, любезный.
Джастер не заставил себя просить дважды.
Говорил он так складно и витиевато, что я поневоле заслушалась, словно это был рассказ не про ужасную смерть двух мерзавцев от проклятия перепуганной ведьмы, а баллада о чудесном спасении девицы из рук негодяев.
По крайней мере, члены совета слушали Шута, затаив дыхание. Даже писарь замер, оставив перо и забыв о своих обязанностях, пока Джастер чуть ли не по ролям разыгрывал сцену похищения и спасения госпожи ведьмы. Честно говоря, в некоторых местах это было так проникновенно, что я сама чуть не разрыдалась.
Понятно, почему он мимо бродячих артистов проходил. Наверняка их спектакли ему скучными казались.
Только почему он со своим даром артиста и менестреля стал наёмником? Мог бы на площадях такие толпы собирать…
— Если этот мальчишка оружием владеет, как языком, то цены этому наглому засранцу нет, — тихий шёпот купца привел меня в чувство. Я покосилась на Саризулу, который делал вид, что слушает Шута.
— Оружием он владеет ещё лучше. — Смолчать я не смогла: мне стало обидно за «засранца». Джастер такого точно не заслужил. — И я жалею, что не позволила ему показать это сразу.
Саризула вздрогнул, слегка изменил цвет лица и покосился на меня.
— Простите, госпожа, я не хотел вас обидеть. Где вы его нашли?
Я только неопределенно повела плечом, решив, что отвечать на этот вопрос не стоит. К тому же рассказ подходил к концу. А когда ещё я увижу такое представление?
К чести Джастера, незапертую дверь он объяснил простой случайностью, а сцену освобождения госпожи ведьмы и смерти двух мерзавцев деликатно описал как весьма неприглядную и отвратительную, не углубляясь в детали.
— Почтенные господа тоже там были и всё видели своими глазами, — роскошным жестом Джастер указал на Визурию и двоих стражников, которых я заметила только сейчас. Видимо из тех, кого Шут вчера привёл с собой.
— Вы подтверждаете слова этого человека? — Глава магистрата грозно взглянул на свидетелей. Те дружно кивнули.
— Что скажете, господин Саризула?
Купец выступил вперёд, достал подписанную мной бумагу и с поклоном протянул советникам.
— Вопрос виры между мной и госпожой Янигой решён сегодня утром. Вот, прошу уважаемый магистрат убедиться.
Документ пошёл по рукам, советники мельком смотрели в бумагу, затем глаза каждого округлялись при виде суммы, они коротко смотрели на нас, и передавали бумагу дальше.
В отличие от остальных, глава совета внимательно прочитал документ, свернул его и протянул подскочившему писарю. Тот быстро пробежал написанное глазами, ничуть не удивившись, свернул и с поклоном отдал купцу.
— Вы подтверждаете, что подпись в этом документе ваша, госпожа? Указанную виру вы получили?
— Да. — Я коротко кивнула.
— Что ж, поскольку вопрос виры между вами решён и магистрату предъявлена соответствующая бумага, заполненная по всем правилам, я считаю, что дело можно считать закрытым. У кого есть возражения?
Члены магистрата закивали, соглашаясь, что вопрос решён. Я тоже не собиралась с этим спорить.
— В таком случае, добро пожаловать в Кронтуш, госпожа Янига. Удачной торговли на ярмарке. Всего доброго, господин Саризула.
— Благодарю, — ответила я, в то время как мужчины вежливо раскланивались друг с другом.
Выйдя из приятной прохлады ратуши, я остановилась, заново привыкая к яркому солнцу и горячему воздуху. Джастер молча ждал, а купец подошёл к карете и оглянулся. Визурия уже занял своё место на запятках.
— Я бы мог довезти вас, госпожа, куда пожелаете.
В ответ я покачала головой. Джастер сказал, что есть дела в городе, да и прогуливаться по улицам всё же приятнее, чем ехать в душной карете.
— Благодарю, господин Саризула. Я хочу прогуляться.
Купец кивнул, но, оказывается, это было ещё не всё.
— Послушайте, юноша, — Саризула замер, поставив ногу на подножку кареты. — Когда вам понадобится работа, я могу подумать над местом… управляющего, скажем.
Ого! Управляющего?! Так сразу?! Да он что, решил у меня Джастера сманить?! Чуть ли не правой рукой ему быть предлагает!
В следующее мгновение я увидела, каким взглядом Визурия смотрит на своего хозяина, и мне внезапно стало жаль этого человека. Он ведь искренне был предан купцу и расценил такое щедрое предложение тому, кто стал причиной смерти его людей — пусть и поступивших подло и против закона, но его людей, — как предательство.
Только вот купец этого не заметил.
— Полторы «розы» в месяц, восемнадцать за год, очень неплохо. Что скажете?