— Вы… Вы понимаете, что сейчас сказали?
— Прекрасно понимаю. Я оставил вам мазь, вы можете смазывать и эти рубцы тоже. Конечно, не исцелитесь, но боль она снимает.
— Вы учились у этого… баллу?
— Баллу Вашртави. Нет, я не лекарь и не целитель. Я просто видел тех, кого он исцелил.
— Вы очень интересный «пёс», юноша. Для простого наёмника вы необычно образованны. Вы родом из Сурайи?
— Вы ошибаетесь, господин Эрдорик. Я обычный бродяга и наёмник и знаю только то, что может помочь в моём ремесле. Когда госпожа Янига не будет нуждаться в моих услугах, я отправлюсь дальше.
Я только усмехнулась и покачала головой. Шут оставался верен себе и не собирался открывать своих тайн никому.
Вполне подходящий момент мне вернуться.
— Джастер, вы закончили?
Я не собиралась нарушать правила приличия без всякой необходимости.
— Да, госпожа, — спокойно отозвался Шут. — Я осмотрел рану.
Вздохнув, я постаралась придать лицу невозмутимое выражение и вошла в спальню.
Книжник снова был укрыт одеялом до шеи, и я села на стул, за которым с видом статуи стоял Шут.
— Господин Эрдорик… — начала я, но книжник выпростал из-под одеяла руку, останавливая меня.
— Я помню про ваши книги, госпожа, — он слабо улыбнулся. — Абрациус доставит их вам сегодня.
Сдержанное неудовольствие Джастера я почувствовала даже спиной.
— Вы не сердитесь на меня, госпожа, — улыбка книжника стала немного виноватой. — Он очень хотел отблагодарить вас за вчерашнее и долго упрашивал меня разрешить оказать вам эту услугу…
Мне оставалось только кивнуть, досадуя про себя.
Ох, чую, Джастер мне выскажет опять… Второй раз за этими книгами приходим, а всё никак не забрать!
Да ещё и архивариус сам принесёт…
Доулыбалась, Янига, молодец…
— Хорошо, господин Эрдорик, — я сдержанно улыбнулась. — Плату оставить вам или передать господину Абрациусу?
— Вы мне спасли жизнь, госпожа, — улыбнулся книжник. — Считайте это моим ответным подарком вам и вам, юноша.
— Благодарю, — негромко отозвался Шут, давая мне время прийти в себя от такой щедрости. — Но позвольте спросить: книги сейчас у вас?
Книжник нахмурился, а я посмотрела на невозмутимого воина.
— Что ты имеешь в виду, Джастер?
— Мне не нравится, что вчера, когда мы договаривались забрать книги, какие-то бандиты напали на вас. И я не хочу услышать о смерти господина младшего архивариуса и краже книг завтра утром или сегодня вечером.
А ведь верно… Если это такие ценные книги, архивариуса за них вполне могут убить, ведь скоро стемнеет, а он совсем не производит впечатление человека, способного за себя постоять. Да и вон как щурился вчера в сумерках…
С книгами или без — он лёгкая добыча для ночных грабителей.
Книжник задумчиво погладил бороду и внезапно решительно махнул рукой.
— Помяни меня Древние боги, но вы правы, юноша. Абрациус, конечно, расстроится, но в ваших руках книги будут в большей безопасности. Госпожа Гвинтлоу! — громко позвал он.
— Иду, иду, господин Эрдорик! — почти сразу откликнулась женщина, а затем в коридоре раздался стук башмаков.
— Вы звали меня, господин Эрдорик? — она заглянула в комнату. Но первый взгляд женщины был обращён не к её Рику, а ко мне: сказала или нет?
Я уверенно улыбнулась в ответ. Скажу. Обязательно скажу.
И только пусть попробует не послушаться.
— Госпожа Гвинтлоу, прошу вас, принесите книги, которые должен забрать сегодня Абарциус. Они в комнате…
— Да, господин Эндорик, — женщина кивнула, не дослушав. — Сейчас принесу.
Она скрылась за занавесью, а я решительно обернулась к книжнику.
— Господин Эрдорик, у меня будет к вам небольшая просьба, — я постаралась мило улыбнуться. Если уж я так похожа на его дочь, то почему бы этим не воспользоваться?
— Какая, госпожа? — книжник внимательно смотрел на меня.
— Послушайтесь Джастера и не вставайте с постели, пока вам не разрешит лекарь. Госпожа Гвинтлоу присмотрит в это время за домом, чтобы вы не волновались.
Книжник откинулся на подушки и негромко засмеялся, но тут же схватился за рану рукой.
— Ох… — он вытирал навернувшиеся на глаза слёзы. — Она вам нажаловалась на меня, да, госпожа?
— Она беспокоится о вашем здоровье, и я считаю, что так поступить будет разумно.
Мужчина опустил руку вдоль тела и вздохнул.
— Гвин всегда заботилась обо мне… Всегда была с нами рядом. Знаете, госпожа, мне иногда кажется, что я не достоит такой самоотверженности…
— Она так не считает, господин Эрдорик, — я покосилась в сторону коридора, где снова стучали башмаки. — И будет рада, если вы позволите ей остаться и помогать вам.
Книжник недоверчиво посмотрел на меня, но ничего сказать не успел.
— Вот книги, которые вы просили.
Женщина вошла в спальню, с трудом неся четыре огромных фолианта, каждый толщиной с моё запястье. Сверху эту гору украшала толстая тетрадь из пергамента, в кожаной обложке.
Я услышала за спиной только движение воздуха, а книги уже были у Шута.
— Они прекрасны, — Джастер бережно положил фолианты на столик и быстро просматривал по одному. — Просто великолепны.
— Благодарю, юноша, — книжник довольно улыбнулся. — Приятно встретить настоящего ценителя. А вы что скажете, госпожа?
Я встала со стула и подошла к столику. Книги были переплетены в толстую, тиснёную узорами кожу и закрывались на миниатюрные бронзовые замочки. Тонкие листы исписаны ровным красивым почерком, а уж ярких и разных рисунков здесь… Забытые боги, я никогда такой красоты не видела! Я же сама готова разглядывать это чудо, как маленькая девочка! Понятно теперь, почему Джастер так за них беспокоился… Четыре с половиной «лепестка» — да за такую красоту это всё равно, что даром!
А он их нам просто подарил…
— Это… Это волшебный подарок, господин Эрдорик! — я в совершенном восторге посмотрела на книжника и сначала даже не поняла, в чём дело. — Что с вами? Вам плохо? Вы плачете?
— Всё… всё хорошо, госпожа… — книжник вытирал лицо ладонью, а госпожа Гвинтлоу нежно поглаживала его по другой руке. — Всё хорошо… Я вижу… вижу, что эти книги оказались в достойных руках…
Забытые боги… Мне никогда не было так неловко, потому что никто раньше не смотрел на меня как… как на любимую дочь.
Джастер закрыл фолианты, сложил один на один и взял всю стопку в руки, передав мне только тетрадь, которую я торопливо убрала в свою сумку.
— Нам пора, госпожа, — невозмутимо сказал он. — Скоро стемнеет.
— Да, всё верно, — книжник взял себя в руки и кивнул. — Простите, что так задержал вас, госпожа Янига. Я очень рад знакомству с вами. И с вами, юноша. Если вдруг надумаете оставить службу у госпожи Яниги, приходите. Много платить я вам не смогу, мои дела не слишком хороши, но буду рад…
— Благодарю, господин Эрдорик, — серьёзно ответил Джастер. — Я буду иметь в виду.
И вот эта его неподдельная серьёзность сразу испортила мне настроение.
Потому что напомнила о том, что Шут со мной только до осени.
Госпожа Гвинтлоу проводила нас до двери, но, прежде чем выйти на улицу, Джастер неожиданно взял её ладонь, и я успела заметить только жёлтый блеск мелькнувших монет.
Книги Шут легко удерживал одной рукой.
— Но ведь…
— Тс, — воин приложил палец к её губам, не давая изумлённой женщине сказать даже слово. — Это не за книги. Господин Эрдорик отказался взять плату, и мы с госпожой очень ценим его щедрый дар и не намерены оскорблять такой великодушный поступок деньгами. Но госпоже нужна лампа для чтения. Небольшая. Вот как эта, — Шут указал на висевшую под потолком маленькую старую лампу, которую я даже не видела. — Лавки уже закрыты, а мы уходим из города завтра утром и не успеем купить новую лампу. Поэтому госпожа Янига покупает у вас эту.
С этими словами он протянул руку, легко снял лампу с притолоки и передал мне. Старая, помятая, закопченная… Да ей же цена — три медяка в ярмарочный день…