Мне хотелось отдохнуть, а не пировать с шумными крестьянами в общем зале. И без того свиной дух, казалось, пропитал меня насквозь. Никакие духи не отобьют, пока не помоюсь…
Вздохнув, я отправилась делать обещанные награды для победителей.
Комната оказалась бывшей кладовкой, в которой прорубили узкое оконце на одну ставню и втиснули кровать и крохотный стол в две доски.
Глядя на немытый пол и явно несвежее бельё, я подумала, что тоже предпочла бы пообжиматься в бору, только не с медведём, а с Джастером…
Впрочем, выбора у меня не было.
С делами я управилась быстро и, вручив мешочки с заговоренными травами довольным мужикам, тихо ускользнула к себе, надеясь хоть немного отдохнуть. Но не тут-то было.
В дверь робко постучали, и на моё разрешение в образовавшуюся щель проскользнула худенькая конопатая девчушка, с двумя жалкими косицами и в замызганном сером платье. В её руках красовался поднос с огарком свечи, плошкой, полной жаркого с овощами, миской с кашей и кружкой с вином. Девчушка закрыла дверь ногой и еле донесла поднос до столика. При этом она испуганно оглядывалась и вообще выглядела забитой. На фоне холёных свиней и их хозяев контраст была разительный.
— Госпожа… — девчушка робко посмотрела на меня и тут же испуганно опустила бледно-голубые глаза в пол.
— Что-то ещё?
При виде жаркого в голове вдруг всплыли нелестные слова Джастера. Даже есть расхотелось.
Нашёл же, с чем сравнить!
Ещё и «наслаждайтесь» так сказал, что впору подавиться теперь…
Внезапный приступ тошноты мне сдержать удалось. Нет уж. Желания пробовать жаркое сегодня у меня точно не было. А вот овощи и кашу я поем с удовольствием.
— Вы захотите после ужина прогуляться? — Девчушка озадачила меня неожиданным вопросом, за которым явно крылось отнюдь не праздное любопытство.
— Что-то случилось? — я отложила ложку и пристально взглянула в бледно-голубые глаза.
Она испуганно заморгала и так отчаянно замотала головой, что косицы забили по лицу. Да что же с ней такое?
— Я не сержусь, — я положила ей руки на плечи, желая успокоить, и ощутила под платьицем тонкие, почти птичьи косточки. Худющая какая… А ведь в трактире работает, не должна такой быть…
— Просто скажи, почему я захочу прогуляться после ужина.
Девчушка чуть расслабилась: я почувствовала, как опустились тонкие плечики.
— Вы в самом деле настоящая ведьма? И можете любовь наколдовать?
— В самом деле, — я кивнула и чуть улыбнулась. — Разве не видно?
Девчушка вздохнула.
— С вами хотят поговорить матушка, сестра и ещё… — она посмотрела на миски с едой, сглотнула и оглянулась на дверь. — Мне надо идти.
— Где они будут ждать?
В деревне определенно творились странные вещи, и я снова подумала про Джастера, но тут же отмела эту мысль. Раз со мной хотят поговорить женщины, и дело касается моей работы, бояться нечего. Наверняка просто не хотят на глазах у мужей зелья покупать.
Да и я рисковала, соглашаясь на это предложение. Эта деревня явно не в наделе Холиссы, и ссориться с неизвестной мне ведьмой совсем ни к чему.
Поучаствовать в празднике как гостья — это одно, а вот продавать зелья — совсем другое.
К тому же Шут так быстро не успокоится и не вернётся, а где его искать — я не представляла.
— У озера, — девчушка затараторила быстро и почти шёпотом. — За старой ивой, со двора по тропинке и налево. Только через заднюю дверь выходите, так вас никто не заметит. А ежели заметят: скажите, что в отхожее место идёте, оно там, во дворе, недалече.
— Тогда я поужинаю и прогуляюсь.
Девчушка понятливо кивнула, подхватила пустой поднос и исчезла за дверью.
Ужинать я закончила быстро. Вино пить не стала, решив на всякий случай воспользоваться этим как предлогом: мол, за водой пошла. Правда, объяснений, почему взяла с собой сумку с зельями, я не придумала и просто понадеялась, что на это не обратят внимания. Девчушка и остальные женщины явно не желали предавать нашу встречу огласке, и меня это тоже устраивало.
Убирать в комнате свои вещи было некуда, и я по-простому сунула торбу под подушку, понадеявшись, что никто моими вещами не заинтересуется. Заподозрить у меня наличие больших денег по потрёпанному простому платью и истоптанным туфлям довольно затруднительно, да и вообще, здесь кажется, свиньями куда больше интересуются, чем женщинами и их видом…
К счастью, мне удалось незамеченной проскользнуть к задней двери и выйти во двор. Уже смеркалось, но тропинка, по которой ходили к озеру, видна хорошо. Даже в темноте не заблудишься, настолько вытоптана.
Когда я подошла к указанной иве, из-за ствола показалась женская фигурка и поманила меня в заросли. Я невольно передёрнула плечами — не столько от холодного ветерка с озера, сколько почувствовав себя неуютно. С Джастером я чувствовала себя намного… уверенней.
Может, зря я так на него наругалась?
Но он сам виноват! Мог бы и не портить мне настроение! И не грубить всем подряд!
Пусть сидит в своём лесу! Я — госпожа ведьма! Сама разберусь!
Сердито выругав себя за мгновения слабости, я решительно пошла по направлению к густому ивняку.
— Госпожа, — плотные заросли ветвей раздвинулись, и я увидела молодую женщину, помахавшую мне рукой. Кто-то за ней прикрывал ладонью слабенькое пламя свечи.
— Сюда, госпожа.
Я последовала в открывшийся проход и оказалась на небольшом пятачке, надёжно укрытом со всех сторон. Женщин и девушек здесь собралось около десятка. И все выглядели забитыми и запуганными, но кроме этого было ещё что-то странное…
— Чем я могу вам помочь?
Женщины переглянулись, и вперед выступила одна из них. Молодая и когда-то наверняка красивая, сейчас, в сумерках и при свете свечи, скорбной маской бледного лица и ввалившимися глазами она больше напоминала покойницу.
— Спасите нас, госпожа! — женщина неожиданно рухнула на колени и умоляюще протянула ко мне руки. А следом за ней попадали и остальные. — Расколдуйте наших мужей! Вот, всё отдадим, всё, только спасите!
К моим ногам упал увесистый узел размером с хороший кочан капусты. Я потянула уголок и ахнула. Бусы, серьги, браслеты, кольца… Вот чего не хватало этим женщинам! Кажется, они и впрямь собрали всё, что у них было, чтобы оплатить мою помощь.
— Встаньте и расскажите, что у вас приключилось.
Поднимать узел я не стала: это означало бы согласие на работу. Но я не спешила соглашаться, не узнав, в чём тут дело.
Да и не лежала у меня душа отнимать последнее у тех, кто оказался в беде. А что беда серьёзная, я уже не сомневалась.
Женщины поднимались, виновато переглядываясь и отводя глаза. Слово за слово я вытянула из них всю историю.
Возвращалась я в глубокой задумчивости. Одна из девиц оказалась дочкой трактирщика и сестрой той самой девчушки. Девица проводила меня, неся свечу впереди. У задней двери она загасила огонёк, ещё раз слёзно попросила помочь им, и я отправилась к себе, понимая, что всё-таки вляпалась в нехорошую историю.
Год назад такой же праздник (только его героинями были женщины, а не животные) Пеггивилль посетила другая ведьма, тоже владеющая любовной магией. Но так сложилось, что она была старухой и, в придачу, со скверным характером. Девица, рассказавшая историю, плакала и рыдала, каясь в том, что тогда выиграла смотрины и нагрубила старухе, сказав, что её мужики без всяких зелий любить будут, а такую каргу уже ни одна магия не украсит и любой мужик лучше со свиньей ляжет, чем с такой ведьмой. Остальные бабы товарку поддержали и погнали ведьму прочь, а мужики только посмеялись над глупыми склоками. Ведьма ушла из деревни, напоследок пообещав женщинам, что отныне их мужья будут любить только свиней, а не жён и детей. Проклятие сработало. Уже на следующее утро все мужчины души не чаяли в свиньях и поросятах, а к своим семьям относились хуже, чем к скотине. Настолько хуже, что могли в обмен на свинью отдать соседу хоть жену, хоть ребёнка. Кроме того, свинолюбами они стали на самом деле, отчего меня чуть не стошнило во время рассказа.