Девочка присела перед ними на корточки и сказала зверькам:
– Добро пожаловать в Мариокский сад! Моё имя – Лили, а вас как зовут? Нет, не говорите мне своих имён. Я их угадаю.
Девочка прикрыла глазки, и лицо её стало серьёзным. Некоторое время спустя она распахнула глаза и проговорила:
– Добро пожаловать в наш сад, мисс Фердинанда и мистер Бремсит!
Землеройка и крот, удивлённые больше чем пёс, открыли рты от изумления. И потом вместе выдохнули свой вопрос:
– Как, как, Лили, тебе удалось узнать наши имена?
Лили рассмеялась радостно и звонко и сказала им:
– Мне мама говорила, что слушать надо своё сердце. Я послушала его, а оно мне подсказало, что мисс Фердинанда – подземная принцесса, что раньше она часто грустила без доброго и храброго друга. Что имя Фердинанде дал отец в честь своего друга. И ещё мне сказало сердце, что род принцессы очень древний, что это справедливый род, что все землеройки, независимо от происхождения, призваны для помощи людям. Сердце моё мне говорит, что землеройки умеют делать землю, которую обрабатывают люди, более плодородной. Землеройки и кроты строят свои лазы, лабиринты и подземные дворцы не просто так, именно их проходы дают возможность земле дышать и плодоносить.
А про мистера Бремсита мне сердце сказало, что он очень одинок, но всегда мечтал о верном и преданном друге. И лишь благодаря сегодняшнему дождю, милому Конору, – и Лили ласково взглянула на мокрого пса, – вы нашли друг друга.
Девочка протянула свои ладони к Фердинанде и Бремситу, и они взошли на её руку, будто на лестницу, не опасаясь за свои жизни. Потому что и они знали, что детские сердца умеют любить и говорить. И что дети слышат тихий шёпот сердца.
После той дождливой встречи Бремсит простыл. Видимо, изрядно промок под дождём.
А Фердинанда, Бремсит, Конор и Лили дружны и сейчас.
Генрих
Генриху я обязан многим, если не всем, что есть во мне хорошего.
Генрих – это мой друг. Он дождевой червь.
Не удивляйтесь, пожалуйста, тому, что люди умеют дружить с червями. Если вам неприятна даже мысль о такой дружбе, то не продолжайте чтение, а тот, кто всё же заинтересовался историей о Генрихе, пусть читает с удовольствием дальше.
Расскажу немного о себе. Зовут меня Ник. Мне десять лет, а с Генрихом я знаком уже пять лет. Мы с ним друзья не разлей вода.
Познакомился я с ним, когда впервые приехал на ранчо к дедушке с бабушкой. Деда моего зовут Джо. Он просит меня, чтобы я называл его старина Джо. Я так его и зову. Он всегда довольно улыбается, когда слышит моё обращение к нему. Бабулю зовут Мэри. Она милая. Души не чает в старине Джо и во мне. Но об этом я узнал не сразу как приехал, а позднее.
Мамочку мою зовут Лиз. Она уехала открывать балетную школу на Мадагаскар, а брать меня с собой она не решилась. Поэтому она отвезла меня к родителям моего отца.
Отца у меня нет. Он погиб, когда его корабль попал в шторм в Атлантическом океане. Я своего отца знаю только по фотографиям. Он везде улыбается. Зовут его Дик. Не удивляйтесь тому, что я говорю о нем в настоящем времени. Он для меня живой и сейчас. Я знаю, что он хранит меня, как ангел.
Ну вот, я чуть отошёл от рассказа о своём друге Генрихе. Но мне кажется, что вам интересно было узнать и о моей семье.
В ту самую первую весну, когда я увидел бабулю и деда, для меня мир будто бы засиял по-другому. Нет, неверно, не засиял даже, он будто перевернулся.
Вот как это было.
На следующий день после моего приезда дед засобирался на рыбалку и отправил меня в сад накопать червей для приманки рыб.
Понятное дело, что ни с лопатой, ни червями я не встречался раньше. Детские лопатки и совки я не считаю. Здесь же все настоящее.
Но тем не менее я пошёл в сад и воткнул огромную лопату в грунт. Когда я вынул ком земли и увидел, как на нём восседает некто, я присел в удивлении.
– Здравствуйте! – сказал я этому созданию.
– Здравствуй, Ник! – ответил мне этот некто.
Я снова обратился к существу:
– А вы кто?
– Я Генрих! – ответило мне создание.
Я снова обратился с вопросом:
– Генрих, а как мне найти в земле червяков? Меня старина Джо отправил за наживкой.
– О, милый Ник, как хорошо, что ты не знаешь ничего ни о природе, ни о червяках, – ответило мне создание.