— А какого черта ты лазила в коробку? — возмутился он.
— Один из этих телефонов — мой, разве ты забыл? Кому ты его отдал?
— Знакомым. Разве тебе нужна трубка? Она у тебя болталась в сумке, и ты никогда не слышала моих звонков. Я звонил, как дурак, а ты не слушала! — в его голосе было что-то вроде обиды.
— Ты отдал телефон знакомой? — спросила Катя с нажимом на последнее слово.
— Что? — оторопел Ромка.
— Рома, понимаешь, я не совсем дурочка…
Его взгляд стал холодным и чужим.
— Ты шпионишь, что ли, за мной? С каких это пор?
Катя поняла, что не должна была говорить этого.
— Пойми меня правильно, — пыталась оправдаться она. — Я увидела, что телефона нет, и решила, что теперь ты будешь разговаривать по нему. Я позвонила…
— Кто тебе позволил? — в голосе мужа прозвучала угроза.
— Я подумала, что ответишь ты!
— И что?
— А ответил приятный женский голос.
— Вот как? — усмехнулся он. — Приятный?
— Да. Это и есть твоя знакомая?
— Да, это и есть тот человек, которому я отдал телефон, как ты понимаешь.
— Я не это имела в виду, — сказала Катя. — Что значит «знакомая»? Какие у вас отношения?
— Я же тебе говорю: она моя знакомая! У нее высшее психологическое образование, если тебя это интересует.
— Она не замужем?
— Замужем, — ответил Ромка, и голос его потеплел. — У нее ребенок. Дочка. Ровесница нашему Сашке.
— А как ты с ней познакомился?
— Я консультировался у нее.
— Зачем? — удивилась Катя.
Ромка повернулся к ней, брови у него были подняты домиком.
— Я тебе должен отчитываться, зачем? Мне было нужно.
— А телефон?
— Она взяла у меня трубку в аренду, понятно? Я просто спросил, не могу ли я позвонить ей домой, если мне будет нужно, а она сказала, что у нее сейчас нет дома телефона, но она собирается покупать трубку. Ну, я предложил ей свою.
В интонациях Ромки не было ничего личного. «Может быть, я не права? — подумала Катя. — Может быть, у них действительно лишь деловые отношения?»
— Извини, я подумала… у нее такой приятный голос…
— Ага, — согласился Ромка.
— Как ее зовут? — спросила Катя примиряющим тоном.
— Аня. Ее зовут Аня.
Анжелику раздражала эта Ромина манера — встречаться на короткое время, на час, на полтора, ехать куда-то на машине долго, чтобы пересечь парк наискось — и обратно. Она привыкла если уж встречаться с мужчинами, то на весь вечер (желательно с включением ночи). Рома раздражал этой своей привязанностью к дому, к незнакомой Анжелике жене Кате, к каким-то мнимым, как казалось Анжелике, ценностям. Если он так дорожит своей семьей — то зачем ему нужна красивая, капризная, непредсказуемая принцесса? «Послать бы тебя, да подальше», — зло думала Анжелика. Однако послать все как-то не получалось, а потом — Рома все равно никогда не попадал домой во сколько намечал. Анжелике нравилось красть время у его жены — часы, минуты. Зачем ей это было нужно — она не знала. Нечто вроде вида спорта для женщины, потерпевшей кораблекрушение в личной жизни.
— Давай куда-нибудь заедем, поедим, — предложил Рома.
— Тебя же дома ужин ждет, — сказала Анжелика язвительно.
— Ну, ты поешь, а я кофе попью.
— Вот тебе удовольствие смотреть, как я ем.
— Мне нравится смотреть, как ты ешь, — сказал Рома. — Мне все нравится, что ты делаешь.
Ну да, если бы не это его подхалимство, если бы не собачья покорность в глазах…
— Я себя немного неудобно чувствую, когда я ем, а ты нет, — заявила Анжелика. — Ты меня таскаешь по ресторанам, и я постоянно ем больше, чем ты.
— Ну что же делать, если наши с тобой распорядки дня так различаются, — развел руками Рома. — Я же говорил, что много не ем по вечерам. Сейчас, если честно, я бы поел, но жена обидится. Она устроила нечто вроде примирения. Такой ужин. Я еще должен мартини купить. Она очень любит мартини, просто сама не своя.
Все время, пока «Опель» Ромы ехал от Царского Села по направлению к центру, Анжелика думала об этой чертовой бутылке мартини. Да, конечно, Рома таскает ее по кафе, по ресторанам, но это означает, что она нравится ему, что он влюблен в нее. А что означает эта бутылка мартини по отношению к Роминой жене? Что это за знак внимания?
Анжелика посмотрела на Ромин профиль, на его мужественные скулы, твердый подбородок, боксерский нос. Господи, какое чужое лицо! Ничего, мальчик, мы тебя заставим, ты еще не так будешь прыгать вокруг нас. Ты разве не видишь, с кем ты связался? Ты хотя бы в зеркале сравни: себя — и нас, распрекрасных. Да ты наших туфелек не достоин целовать… Мы же с тобой общаемся лишь потому, что ты нас по казино-ресторанам таскаешь, возвращаешь нам положенное, отдаешь ставшее нам привычным. И мы со снисходительностью благосклонно принимаем твои знаки внимания. А вообще…