— Ты сейчас на работу? — спросил Рома.
— Да, — опустив стекло, оценила свое отражение в боковом зеркальце.
— Ну, давай заедем, поедим, и я тебя отвезу.
— Ладно, подкинь меня до какого-нибудь кафе на Московском и поезжай домой, — небрежно предложила Анжелика.
— Нет, я посижу с тобой, — упрямо сказал Рома. — Можно?
Анжелика с трудом сдержала улыбку.
— Да ради Бога. Хотя это смешно.
Она опять добилась своего.
— Тебя не ужасает, как много я ем? — спросила Анжелика, поедая тушеное мясо с огромной тарелки в «Ориенте» (доехали-таки до центра).
— Нет, — улыбнулся Рома.
— Знаешь, я такая обжора… Однажды был такой случай. У меня был один знакомый, Максим. Мы тогда только познакомились. Ну, поехали в ресторан. Макс себе рыбу заказал, а я мясо. Мне мясо минут через десять принесли, а Максову рыбу дольше надо было готовить. Я уже все свое съела, а ему все никак не несут. Наконец принесли, а он в туалет собрался. Сейчас, говорит, приду. Я говорю: «Макс, можно я твою рыбу попробую?» Он говорит: «Да, конечно». А пока он ходил, ему там на трубу позвонил кто-то, и пока он разговаривал, я всю его рыбу съела. Она очень вкусная была. Макс возвращается — рыбы нет. Он расстроился, конечно, ну заказал себе что-то такое, что быстро готовится, шашлык, что ли. Приносят — такой запах. Я прошу: «Можно, я совсем чуть-чуть попробую?» Макс говорит: «Ты что, жрать сюда пришла?» Я отвечаю: «Конечно». А он так обиделся. Ну, до меня как-то не дошло сразу, я же люблю поесть.
— Он тебя не бросил после этого? — поинтересовался Рома.
— Нет, — удивлено ответила Анжелика. — Мы до сих пор общаемся иногда.
Когда Катя услышала, что муж собирается в Москву на какую-то там автомобильную выставку, на мгновение ей показалось, что он может взять ее с собой. Это был такой чудесный вечер. Бутылка ее любимого мартини на столе, бараньи ребрышки, на приготовление которых Катя затратила два с половиной часа. Ей так хотелось сделать Ромке приятное, и даже то, что он заявился гораздо позже обычного, не смогло испортить ей настроение. Да, она металась и злилась, поминутно взглядывая на часы в ожидании мужа, но как только он возник на пороге, улыбающийся, с пресловутым этим мартини — она растаяла.
Это был их вечер. Их вечер на двоих. И тут эти его слова о том, что он должен ехать в Москву. Она смотрела, как Ромка моет руки под краном — медленно, аккуратно. Она так много ждала от этого вечера. И вот…
— Ты едешь один? — спросила она, прикидывая, как бы поудобнее ей напроситься в попутчицы. Ведь эта поездка могла бы стать чудом. Примирением. Катя могла бы наконец побыть наедине с мужем, оставить Шурку маме и побыть только вдвоем. Москва… Катя была там когда-то в детстве, а сейчас они могли бы просто пошляться по улицам вместе с Ромкой, и это было бы…
— Я еду с Серегой, — сказал Рома, обгрызая ребрышко. — На его машине.
— Понятно… — протянула Катя, осмысливая ответ. — Ты никогда не берешь меня в свои командировки. Взял бы хоть однажды…
— Зачем? — удивился Ромка.
— Просто я могла бы лишний раз побыть с тобой.
— Ты и так видишь меня каждый день, — отмахнулся Ромка. — Знаешь, что считают психологи?
На слове «психологи» Катя вздрогнула. Единственный психолог, о котором она знала, была эта загадочная Аня. Ромкина знакомая. Просто знакомая. Ей нужно было свыкнуться с мыслью, что теперь ее муж может иметь «просто знакомых».
— Супругам необходимо хотя бы изредка жить порознь, — изложил Ромка точку зрения психологов. — Отпуск, например, проводить раздельно. Невозможно все время находиться рядом. Нужно иногда отдыхать порознь. Иначе брак очень быстро распадется.
— Это тебе твоя знакомая сказала? — ощетинилась Катя.
— При чем тут моя знакомая? — опасливо спросил муж. — Да хотя бы если и она это сказала, что дальше?
— То есть она это сказала, — Катя еще не знала, как ей реагировать. Кто-то там где-то, похоже, очень активно вторгался в ее жизнь. Может быть… да, может быть, Ромка еще не спит с этой Аней… Катя надеялась, что сейчас это так… но госпожа психолог говорит такие вещи, которые…
— Она права! — воскликнул Ромка с жаром. — Я устаю все время видеть тебя! Мне неинтересно с тобой, скучно, понимаешь? Если бы мы чаще бывали порознь, может быть, у тебя был бы какой-то стимул… развиваться, читать… Мне с тобой говорить не о чем, понимаешь?