— Нет, — улыбнулась она.
— Правда нет?
— Нет.
— Совсем нет?
— Нет, но если ты будешь тратить время на разговоры, — довольная, хитрая, ликующая улыбка, — если ты будешь тратить время на разговоры, я могу и рассердиться.
Секс с Ромой теперь стал более интересным; Анжелика больше не сравнивала Рому с Сашей, избавилась от этой больной привычки, и готова была иногда не только брать, но и отдавать. Доставлять удовольствие. Впрочем, по-прежнему снисходительно, с удовлетворением отмечая, как сильно Рома любит ее. Все больше и больше. Анжелике по-прежнему нравилось играть с ним, с его чувствами (как тогда, в «Матисовом домике»); но теперь она отмечала с некоторым страхом, что не вполне играет; какие-то робкие, капризные, детские чувства начинали брать над ней верх. Ей хотелось быть с Ромой чаще; ради этого «чаще» она соглашалась на какие-то авантюрные предприятия, например, на секс вечером у Ромы на работе, в офисе, когда за стеной сидел пожилой седоватый охранник в синем спортивном костюме.
В машине по пути домой улыбка все еще не сходила с лица; Рома, наоборот, почему-то был мрачен.
— Почему ты так нервничаешь? — спросила Анжелика.
— Понимаешь, — неловко ответил Рома, — Катерина сегодня пошла в баню с подругами. Должна была давно прийти. Я звонил из офиса, а ее еще не было.
«Звонил, пока я ходила в туалет», — отметила про себя Анжелика. — Ты все-таки боишься, что она изменяет тебе?
— Да нет, — отмахнулся Рома. — Понимаешь, все так изменилось в последнее время… Я не знаю, что мне нужно.
«Зато я знаю», — усмехнулась Анжелика. — Чего ты так дергаешься? Поезжай домой.
Рома раздраженно давил кнопки мобильника.
— Я собирался еще поболтать с тобой, прогуляться… Но я звоню, а ее нет дома!
— Тебе не приходит в голову, что она делает это нарочно? — спросила Анжелика.
— Что значит нарочно?
— Ну, чтобы ты обратил на нее, наконец, внимание.
— И что?
— Ну, не знаю, — сказала Анжелика небрежно. — Она может не брать трубку или нарочно задержаться где-то… Чтобы ты поволновался. Обычный способ привлечения к себе внимания мужчины.
Рома остановил «Опель» у арки Анжеликиного дома. Вдоль набережной тянулся ряд фонарей, бесконечная дорога. Все только начиналось; навязшая в зубах фраза из дурацкого сериала; Анжелика почувствовала это очень остро. Все только начинается.
— Нет, понимаешь, — сказал Рома, заглушив мотор, — у нее на работе есть один тип, доктор… Катерина ему очень нравится. Он давно хочет с ней переспать, я знаю.
— И что?
— Тут недавно она принесла домой цветы, — доверительно сообщил Рома. — Я спросил, откуда. Так вот, оказалось, что Илья Васильевич ей подарил.
— А тебе не приходит в голову, что она могла сама себе купить этот букет? — спросила Анжелика.
— Что? — удивился Рома. — Зачем?
— Ну, уж не знаю, — сказала Анжелика сладко. — Ты разговаривал с этим Ильей, ты знаешь от него, что это его букет она принесла домой?
— Нет, — недоуменно ответил Рома.
— Так в чем дело? Твоя жена принесла домой цветы и говорит, что они подарены другим мужчиной?
— Да.
— Именно в тот момент, когда ты стал реже, чем обычно, бывать дома?
— Да.
— Рома, ты такой еще ребенок! — победительно воскликнула Анжелика. — У женщин есть миллион хитростей, чтобы получить то, что они хотят.
— Моя жена не стала бы сама покупать себе цветы, — сказал Рома гордо. — И она знает, как возмутил меня этот букет.
У Анжелики засосало под ложечкой: она столько еще могла рассказать этому мальчику! Если он хочет ее слушать…
— Поверь мне в одном: если твоя жена действительно собиралась бы переспать с кем-то, она бы вряд ли посвятила тебя в свои намерения. И букет, подаренный любовником, она бы вряд ли поперла домой. Скорее всего она просто выкинула бы его по дороге. Я не буду тебе рассказывать многие женские тайны. Чисто из женской солидарности. Но поверь, я-то хорошо понимаю, что нужно твоей жене.
— А что тебе нужно? — неожиданно спросил Рома.
— Что? — Анжелика даже вздрогнула.
— Что тебе нужно от меня? — повторил Рома.
— Мне… — она посмотрела на желтую линию светлячков, уходящую вдаль. — Ну, даже не знаю.
— Нет, ответь, пожалуйста, — настаивал Рома.
— Ром, ну, если честно, я не думала на эту тему, — призналась Анжелика.
— Послушай, — голос его дрогнул, — мне все друзья только и говорят: берегись ее. Правда, почему ты со мной? Что тебе от меня нужно?
От этого «все друзья говорят» у Анжелики потемнело в глазах. Саша, значит, был не один такой — и этот туда же. И ведь слушал же, слушал! «Берегись ее!» Надо же…