Анжелика позвонила Роману на работу с просьбой срочно встретиться. Было девять утра, Роман только что занял свое рабочее место — и в ответ на его вопрос: «В первой половине дня?» — Анжелика заявила категорически: «Прямо сейчас».
Тридцатью минутами позже они сидели в «Барракуде» на Лиговском, и Анжелика делала вид, что с преувеличенным интересом разглядывает давно знакомые ей фанерные макеты рыб.
— Я буду краткой, — заявила она наконец, резко переведя взгляд на дымящуюся чашку капуччино. — Я хочу, чтобы ты абсолютно искренне ответил на два моих вопроса. Это очень важно для меня.
Роман вздрогнул.
— Спрашивай, — сказал он осторожно, внутренне готовясь к худшему.
— Ну да, — Анжелика энергично мешала сахар в чашке — загребущими движениями к себе. — Вы спрашиваете — мы отвечаем. Легко. — Это была прежняя Анжелика — уверенная в себе, ироничная, с презрительной усмешкой в уголках губ. Она менялась так стремительно, что Роман не успевал следить за этими переменами. — Мне не нравится твоя отчужденность. Твое недоверие ко мне. Ты что, в чем-то подозреваешь меня?
Роман нервно отправил свою ложечку по кругу, но, поймав уничтожающий Анжеликин взгляд, передумал и принялся подражать ей — грести ложкой на себя.
— Я подумал… Просто мне пришла в голову мысль, что, может быть, ты ведешь двойную жизнь.
Анжелика сощурилась, откинулась на спинку стула.
— Какую жизнь?
— Двойную.
— Конечно. Я — агент ноль-ноль-семь. Ты не знал?
— Я просто подумал…
— Меня зовут Бонд, — произнесла она надменно, растягивая концы фраз. — Джеймс Бонд. Размешать, но не взбалтывать.
— Извини, — тяжело вздохнул Роман. — Я действительно так почти ничего и не знаю о тебе.
Анжелика подняла левую бровь вверх — еще один ее великолепный жест.
— Ты можешь спросить обо всем, что тебя волнует.
— Иногда ты очень здорово уворачиваешься от прямых ответов.
— У меня такая манера общаться. Ты не умеешь читать между слов?
— Боюсь, что я могу прочитать что-нибудь не то. Мне просто пришла в голову мысль, вдруг ты еще общаешься с Сашей. Что у тебя две жизни.
— У меня двенадцать жизней, — изящным движением она поднесла к губам чашку с кофе, сделала небольшой глоток. — Сейчас я проживаю девятую. Так вот, — Анжелика тихо звякнула чашкой о блюдечко, — первый вопрос. Если когда-то сложится какая-то двусмысленная ситуация, если кто-то будет что-то говорить тебе про меня, а я скажу, что это не так, ты поверишь мне?
— Я никогда никому не верю на слово. Я верю только фактам. Я стараюсь сопоставлять факты и делать выводы.
— Так вот я тебя прямо спрашиваю: если сложится такая ситуация и ты не сможешь сделать выводы из фактов, если ты не будешь знать точно — ты поверишь мне?
Она смотрела ему прямо в глаза — пристально, серьезно, испытующе.
— Я тебе верю, если это вопрос, — сказал Роман. — Верю настолько, насколько позволяют факты. Я не могу быть уверен.
— Я поясню свой вопрос, — Анжелика вновь отхлебнула кофе, вновь звякнула чашкой. — Речь идет о том, доверяешь ли ты мне. В противном случае наши отношения не имеют смысла. Это очень важный вопрос.
Роман не был готов к такому разговору, она застала его врасплох. Ему пришлось мобилизовать все свои силы, чтобы быть правдивым.
— Я понял, — сказал он после паузы. — Я отвечу: я буду верить тебе, если факты не будут напрямую свидетельствовать об обратном. Я очень хочу верить тебе.
— Хорошо, — Анжелика улыбнулась коротко. — Тогда еще один вопрос. Вот мы с тобой сняли квартиру…